Мысль отчаянно билась в поисках решения. Что предпринять? По опушке леса быстро приближались, тяжело ворочая корпусами и ведя беглый огонь, два штурмовых орудия. За ними показалось третье и еще одно. Яркая трасса самоходки уперлась в соседнюю автомашину. Она вспыхнула, затрещали ящики с патронами. Нашарив на полу шлем и полунатянув его, лейтенант вывалился из кабины. Следуя за орудиями, падая в снег, снова поднимаясь и рассыпая искорки огня, мелькали зеленовато-серые силуэты гренадеров. Треск их автоматов перешибали залпы штурмовых орудий.
«Немцы от живота на бегу бьют. А мой автомат в кузове полуторки! Даже по нужде надо с собой брать, чтоб тебя!» — ругнулся лейтенант, рывком перекидываясь в кузов через закрытый задний борт.
Откидная полость упала, и со света ничего не было видно. Спотыкаясь о патронные ящики, канистры, сваленные в кучу противогазы, которые солдатам надоело таскать, он пробирался в передний угол, где с вечера, пытаясь устроиться на груде пустых мешков, прислонил к борту свой автомат. Дырки от пуль в брезентовом верхе полуторки на глазах вязались в замысловатые узоры. От бортов внутрь летели щепки.
«Вроде расстрела под брезентом, как в фильме «Броненосец Потемкин»! — падая животом вниз, подумал Кочергин. — Нет, не зацепило! — шарил он по сторонам руками. — Где ж автомат? Ав-то-мат!!»
И вдруг нащупал диск магазина ППШ. Откинув полость, он хотел спрыгнуть вниз, но, выбрав позицию напротив, уже с места вела огонь самоходка. А мимо бежали немцы, бежали в каких-нибудь десяти метрах! Присев, он из-под полости в упор дал очередь и, видя, как двое гренадеров повалились в снег, снова полоснул по бегущим из автомата. Пронзительно завопил раненый. Увлеченные преследованием, гренадеры не замечали, откуда ведется огонь.
«Наши дрогнули! Танки, та-ан-ки!» — мысленно рыдал Кочергин, спрыгивая вниз и отползая за задние скаты «газика».
Другая самоходка, развернувшись, быстро приближалась. Автоматная очередь разбросала снег и землю перед самым лицом. Его наконец заметили. С шипением оседал скат. В незащищенные очками глаза что-то попало. Он наугад, на чикающий стук «шмайсера», дал ответную очередь, потом попытался протереть глаза. Больно бьющий в уши густой грохот немецких автоматических пушек, «шмайсеров» и ручных пулеметов внезапно сел. Близко рванул крупный снаряд. Под осколками зазвенели металлические части машины.
— Ага-а-а! Туда вас! Бей их, мерзавцев, дави, ребята, дави как крыс! — не слыша себя, кричал Кочергин: все заглушил вой мощных моторов и лязг гусениц.