— Ну, сейчас немцам не до нас с вами. Самое время меж поселками проскочить! — живо поднялся комбат эрэсов, отряхивая колени.
* * *
Укрыв эрэсы в лощинах, неподалеку от автофургонов РТО, Кочергин попросил Басова, не скрывавшего свой интерес к «катюшам», позаботиться о гвардейцах: их надо было накормить, а машины перед боем подвергнуть профилактическому техосмотру. Кочергин поспешил в штаб полка. Спускаясь к автобусу с крутого откоса в Песчаную балку, он еще издали заметил у двери часового, что могло означать присутствие в штабе большого начальства. Согнув ноги в коленях, как это делают альпинисты, сбегая с травянистых склонов, он скатился вниз, обдав ошалевшего автоматчика снежной пылью и чуть не сбив его с ног.
— Кто у нас? Генерал, командир корпуса?
— Нет, товарищ лейтенант, — отряхиваясь, осклабился солдат. — Немец всего-навсего. Экипаж подбитой машины взяли, а в нем командир ихней роты оказался. Он давеча от Восьмого Марта к Аксаю прорывался и две машины здесь оставил. Одна и вовсе сгорела! Остальные ушли за балку Попова без своего командира. Не достали наши их, — продолжал рассказывать словоохотливый солдат, которому, видно, страсть как надоело в одиночку тут торчать. Он хотел сказать еще что-то, но Кочергин, не дослушав, поспешно распахнул дверь автобуса и шагнул внутрь.
Слева сидел другой солдат, зажав ППШ меж коленей, а за ним Кочергину бросился в глаза черный комбинезон и наклоненная голова молодого немца с тщательно расчесанным пробором. Офицер оперся локтями на стол, от чего толстенькие серебряные рифленые погончики, украшенные желтыми ромбообразно прикрепленными квадратиками, круто задрались вверх. По другую сторону от него сидел худой капитан с белесыми бровями и длинным лицом. В его глазах, устремленных на вошедшего, отразилось неодобрение. Кочергин невольно попятился, хотя лицо капитана выражало сбивавшую с толку доброжелательность. Напротив этих троих, по другую сторону стола, разглядывая «зольдбух» немца, сидел Козелков. Рядом — Софья Григорьевна и Бережнов.
— Ну, чего встал? — несколько удивленно посмотрел он на вошедшего. — Закрой дверь, весна не скоро. Садись, давно тебя жду.
Лейтенант протиснулся и пристроился на краю койки, рядом с Козелковым.
— Можно? — тут же потянулся Кочергин за удостоверением немца. «Ага, командир пятой роты одиннадцатого танкового полка шестой танковой дивизии оберлейтенант Хаген!»
— Каков гусь? — скороговоркой зашептал Козелков. — Хорохорится, за язык тянем! Однако немало уже выдал. Проясняется общая-то картина, шестая дивизия входит в пятьдесят седьмой корпус, тараном четвертой танковой армии его назвал! Специальной, для прорыва сталинградской блокады! Во как, оказывается… Не врал, стало быть, Крафт-то. Штаб армии — в Тормосине, на том берегу Дона…