Звук догнал не сразу. Ретранслятор, что-то звучно декламировавший (вот диво-то, кто же ночью радиоспектакли транслирует нынче?), поперхнулся, протянул "м-мнэ-э..." Вот этот голос, в отличие от гладкой речи чтеца, Нурназаров узнал.
- Даже так? - спросил кого-то Рыжий, - Ну ладно. "Он говорит: "Под окошком двор в колючих кошках, в мертвой траве, не разберешься, который век. А век поджидает на мостовой, сосредоточен, как часовой. Иди - и не бойся с ним рядом встать. Твое одиночество веку под стать. Оглянешься - а вокруг враги; руки протянешь - и нет друзей; но если он скажет: "Солги", - солги. Но если он скажет: "Убей", - убей". Мнэ-э... "А когда уплывем и утонем, поглядим, удивленно привстав, что там птицы клюют на бетоне и на прочих пустынных местах." "Улетает птица с дуба, ищет мяса для детей, провидение же грубо преподносит ей червей"... Не оттуда. Едем дальше. "Мы уходим сквозь туман, тень в тень, след в след, мы последний караван, никого за нами нет..." Романтики. "Как будто страшной песенки весёленький припев - идёт по шаткой лесенке, разлуку одолев. Не я к нему, а он ко мне - и голуби в окне... И двор в плюще, и ты в плаще по слову моему. Не он ко мне, а я к нему - во тьму, во тьму, во тьму".
- И давно этот концерт? - поинтересовался Нурназаров.
- Четвертый час пошел. Они, видно, речи читать привычные... - откликнулся регистратор, приникая к планшету. - Седьмой лист, господин следователь!.. Иное даже и ничего.
Во тьму, во тьму, во тьму...
- Переведите его в обычную камеру, - велел Рустам.
- Простите, господин следователь, не могу. - Унтер медленно встал и так же медленно вытянулся во фрунт. - Права не имею. Его Высокопревосходительства приказ. Если он отменит, тогда с радостью.
- "Шагами измеряют пашни, а саблей - тело человеческое. Но вещи измеряют вилкой", - сказал ретранслятор и добавил: - А ничего.
- Но если он скажет: "Убей"... Кгхм, - прокашлялся Нурназаров. - У вас соображение есть? Там сколько сейчас градусов? Если он к утру окочурится, Его Высокопревосходительство вас что, поблагодарит? Вы российская жандармерия или кто - банда, лавочку грабящая?! Вы его еще водой облейте, что ли?
- Ну, вы же слышите, - подал голос регистратор. - Он меня замучает еще. Господин следователь, вы позволите?
- Слушаю.
- Вы у нас недавно. Евгений Илларионович, он... он того, о чем вы думаете, даже во времена чрезвычайного положения не допускал. О нас много говорят, но все, простите, врут. И стенографисты, а раньше запись - они как раз, чтобы ничего такого. И приказ у нас на эту ночь - если что случится, открывать немедленно и к врачу. И ретранслятор этот - двусторонний.