— Наверняка у вас есть что-нибудь по шизофрении, маниакально-депрессивному расстройству, раздвоению личности, что-нибудь такое?
— Я этим не занималась, — ответила Нэн. — И вообще, вам бы следовало читать об ожогах.
Нэн уже принесла кое-какие книги о восстановлении после ожогов, но они так и лежали на столике у кровати. Я их не читал потому, что именно их читать был должен. И мы заключили сделку: за каждую принесенную Нэн книгу по психологии я стану читать одну из книг про ожоги. Нэн сочла это победой и потребовала, чтобы сначала я прочитал одну из ее книг. А уж после ко мне пришел Грегор с охапкой психологических текстов в руках, шурша вельветовыми брюками. Все эти труды он вручил мне и объяснил, что доктор Эдвардс попросила одолжить их из личной библиотеки в его кабинете.
— Но вы же тут еще не спятили, а?
Он так хихикнул, что я заподозрил, не репетировал ли он эту фразу по пути из психиатрического отделения. Я поинтересовался, можно ли психиатрам говорить пациентам такие слова, как «спятил», однако Грегор только смахнул каплю пота со лба клетчатым платком и вместо ответа стал расспрашивать, с чего это меня так интересуют шизофрения и маниакально-депрессивный психоз.
— Не ваше дело, — отозвался я.
Грегор открыл было рот, но лишь улыбнулся и погладил мою крошечную горгулью.
— Симпатичная штучка, — заметил он и пошаркал прочь.
На следующий день ко мне в палату вошла миниатюрная азиатка, на первый взгляд больше похожая на куклу, чем на живую женщину.
Только не спешите думать, будто я пытаюсь утвердить стереотипное представление о том, что все азиатки напоминают фарфоровые статуэтки! Я совсем не такую куклу имел в виду. У этой женщины было круглое лицо, плоский нос и удивительная улыбка. (Я всегда терпеть не мог людей, способных широко улыбаться и при этом не выглядеть идиотами.) Скулы ее были как спелые яблочки, под халатом она носила полосатую рубашку и джинсовый комбинезон и вообще казалась тряпичной детской куклой, только с восточным лицом.
— Привет! Я Саюри Мицумото. Рада с вами познакомиться! — Она сунула мне ладошку и крепко пожала руку.
И даже если я не каждый раз пишу, что она что-то сказала с широченной улыбкой, пожалуйста, отныне принимайте это как данность.
— Что это за имя — Саюри?
— Очень красивое имя! — ответила она с чуть заметным австралийским акцентом. — А теперь садитесь.
Я поинтересовался, с чего она решила, будто я стану слушаться.
— Потому что я ваш новый физиотерапевт, и вы сейчас сядете.
— Вы даже не знаете…
— Я переговорила с доктором Эдвардс. Вы можете сесть! — Саюри выкрикнула это «можете» со странной смесью радости и несомненности. Потом взяла меня под мышки и пошире расставила ноги, чтобы помочь мне выпрямиться. Она предупредила, что от внезапного прилива крови может закружиться голова, а я стал возражать: дескать, не особенно удачная идея.