Текст разговора между Родзянко и Рузским был отправлен генералу Алексееву.
Между тем, бурное собрание в Таврическом дворце продолжалось. Очень горячился А.И. Гучков, который настаивал на отречении Императора. Он сам предложил себя, чтобы ехать к Государю и просить его об отречении. С Гучковым выразил желание ехать В.В. Шульгин.
В шестом часу утра Гучков и Шульгин покинули здание Государственной Думы и направились в Псков.
Генерал Спиридович пишет, что на поездку Гучкова и Шульгина - двух добровольцев-политиканов, согласились семь или восемь усталых, растерявшихся членов Временного Комитета Думы во главе с Родзянко и Милюковым…
В Ставке в это время шла лихорадочная работа. Рано утром, 2-го марта, генерал Алексеев узнал о разговоре Рузского с Родзянко.
Около 9-ти часов утра, по приказанию Алексеева, генерал Лукомский вызвал к телеграфу Пскова генерала Данилова и передал ему следующее:568
»… Генерал Алексеев просит сейчас же доложить Главкосеву, что необходимо разбудить Государя и сейчас же доложить ему о разговоре генерала Рузского с Родзянко. Переживаем слишком серьезный момент, когда решается вопрос свержения Государя с престола…»
Далее в этой телеграмме Лукомский добавил от себя:
»…. по моему глубокому убеждению, выбора нет и отречение должно состоятьс Надо помнить, что вся Царская Семья находится в руках мятежных войск…»
Эти слова Лукомского о занятии Царскосельского дворца войсками были неверны. Генерал Спиридович пишет, что здесь или Ставка была в заблуждении, или же Ставка хотела напугать этим Государя и подтолкнуть его на отречение.
Была отправлена всем главнокомандующим телеграмма №1872,569 где говорилось, что Император изъявил свое согласие учредить ответственное перед палатами министерство, поручив Родзянко образовать кабинет. Но ввиду того, что этот акт уже запоздал, то династический вопрос теперь поставлен ребром и войну можно продолжать до победного конца лишь при отречении от престола Императора в пользу сына при регенстве Михаила Александровича.
Далее в телеграмме шло личное мнение Алексеева и желание, чтобы главнокомандующие послали свои телеграммы в Псков, Государю.
Эта телеграмма №1872 была послана главнокомандующим: Брусилову, Эверту и Сахарову, а также в Тифлис генералу Янушкевичу для Великого князя Николая Николаевича.
Генерал Алексеев хотел узнать также мнение о возможном отречении Императора у начальника Морского штаба при Ставке, адмирала Русина.
Адмирал Русин был приглашен в Ставку к Алексееву и последний стал говорить ему о предполагаемом отречении Императора. Реакция Русина выразилась восклицанием: