«Какой ужас, какое несчастие!»
Генерал Алексеев молчал. Тогда адмирал Русин встал, попрощался и вышел из кабинета Алексеева, даже не спросив его, для чего он его приглашал.
Ночь с 1-го на 2-е марта Государь провел почти без сна. Он написал телеграмму Императрице, потом долго молился, целовал образки и фотографию Наследника.
Около Государя не было ни одного близкого человека, кто мог бы поддержать его морально и дать правильный совет.
Во время утреннего чая Император сидел очень бледным. Это заметили все. Потом он пригласил к себе генерала Рузского, который доложил ему о ночном разговоре с Родзянко и положил перед Государем ленту текста разговора.
Император внимательно читал ленту. Потом он встал и в раздумье подошел к окну. Затем, обратившись к Рузскому, стал спокойно говорить об отречении от престола. Он сказал, что рожден для несчастья, что приносит несчастье России, и что если необходимо для блага России, то он отойдет в сторону. Но далее Государь выразил опасение, что народ этого его шага не поймет, что его начнут обвинять в том, будто он изменил своей клятве, данной в день священного короновани
В это время Рузскому подали телеграмму Алексеева №1872. Рузский сказал, что ему надо подумать и посмотреть, что ответят другие главнокомандующие. Тогда Государь сказал: «Да, и мне надо подумать».
Генерал Воейков пишет, что когда он пришел к Государю, его поразила перемена, происшедшая в облике Императора:571
»… Казалось, что он, после громадных переживаний, отдался течению и покорился своей тяжелой судьбе. Мой разговор с Рузским не дал мне основания сказать что-либо в утешение Его Величеству, несмотря на самое горячее и искреннее желание это сделать».
В ответ на телеграмму Алексеева №1872 Государю пришли телеграммы от главнокомандующих фронтами.
В телеграмме Великого князя Николая Николаевича стояло:572
«Генерал-адьютант Алексеев сообщает мне создавшуюся небывало роковую обстановку и просит меня поддержать его мнение, что победоносный конец войны, столь необходимый для блага и будущности России и спасения Династии, вызывает принятие сверхмеры. Я, как верноподданный, считаю, по долгу присяги и по духу присяги, необходимым коленопреклоненно молить Ваше Императорское Величество спасти Россию и Вашего Наследника, зная чувство святой любви Вашей к России и к нему. Осенив себя крестным знамением, передайте ему Ваше наследие. Другого выхода нет…»
Генерал-адъюдант Брусилов в своей телеграмме писал, что в данный момент единственный выход - это отказаться от престола в пользу Наследника.