В этот день, поздно вечером, комиссар Яковлев тайно собрал Комитет отряда государевой охраны и секретно открыл им цель своего приезда - увоза Царской Семьи.
На следующий день он отправился к полковнику Кобылинскому и сказал, что должен вывезти Императорскую Семью из Тобольска, но, ввиду болезни Цесаревича, возьмет только одного Императора. Сообщив это в лаконичном тоне, Яковлев попросил аудиенции у Государ
Император принял его в два часа дн При свидании присутствовала Императрица.
Комиссар сказал, обращаясь к Государю:
«Вы завтра безотлагательно должны ехать со мной». Государь ответил:
«Я никуда не поеду». Яковлев:
«Прошу этого не делать. Я должен исполнить приказание. Если Вы отказываетесь ехать, то я должен или воспользоваться силой, или отказаться от возложенного на меня поручени Тогда могут прислать вместо меня другого менее гуманного человека. Вы можете быть спокойны. За Вашу жизнь я отвечаю головой. Если Вы не хотите ехать один, можете ехать с кем хотите. Завтра в 4 часа мы выезжаем».
Поклонившись Императору и Императрице, Яковлев удалилс С Государем остался полковник Кобылинский.
Кобылинский думал, что комиссар Яковлев является посланцем из Москвы, и что он ведет борьбу с местными большевистскими элементами, чтобы исполнить поручение из центра и доставить туда Государ
Когда Кобылинский поделился своими мыслями с Императором, то последний сказал:
«Ну, это они хотят, чтобы я подписался под Брестским договором. Но я лучше дам отсечь себе руку, чем сделаю это».
Кобылинский передает слова Императрицы:
«Сильно волнуясь, Государыня сказала: «Я тоже еду. Без меня опять его заставят что-нибудь сделать, как раз уже заставили»… Безусловно, Государыня намекала на акт отречения Государя от престола».
Ради своего долга как жены и императрицы, Государыня оставляла ребенка, который был тяжело болен, и на этот раз - тяжелее, чем в Спале. Для нее было мукой расстаться с больным сыном. Но она решилась на эту жертву.
Прислуга рассказала Жильяру, что комиссар Яковлев увозит Государ654 Жильяр не знал, что ему делать и пошел к себе в комнату. Вскоре раздался стук в дверь. Это была Великая княжна Татьяна, которая, плача, попросила Пьера Жильяра прийти к Императрице.
Государыня, увидя Жильяра, сказала взволнованным голосом:
«Я не могу отпустить Императора одного. Его хотят отделить от своей Семьи как тогда… Хотят попытаться толкнуть его на что-нибудь дурное… Император им необходим, и они хорошо понимают, что он один представляет Россию… Вдвоем мы будем сильнее, чтобы противостоять, и я должна быть около него при этом испытании… Но сын еще так нездоров… Если случится осложнение… Боже, какаяужасная пытка… Это первый раз в моей жизни я не знаю, что я должна делать… «