«Нет», - сказал Мебиус, - «может быть, когда-нибудь позднее».
Казалось Царь размышлял. Он в нерешимости затянулся дымом своей папиросы.
«Хм! Куда мы могли бы в таком случае?» - сказал он осторожно. - «Нигде нас не хотят видеть».
«Вы наверно, все же имеете связи?» - сказал Мебиус выжида Он строго посмотрел Царю в глаза. Николай почувствовал западню, которую ему поставил неизвестный. Теперь он взвешивал каждое слово.
«Пожалуйста, о каких связях вы говорите?» - сказал он медленно, осторожно взвешивая каждое слово. «Все ведь от нас отвернулись. В несчатьи всегда бываешь одиноким»- прибавил он не без грусти. - «Может быть вы можете нам как-нибудь помочь? Это не так касается меня, как моей Семьи. Мы все же люди, как и вы. Я не думаю, чтобы революция могла быть такой же жестокой, как французска..»
Он замолк и пытливо посмотрел на Мебиуса, как будто он мог по его выражению прочесть свою судьбу и судьбу своей Семьи.
«Ваша судьба не от нас зависит только» - сказал Мебиус. - «Революция бывает часто опаснее войны. В большинстве случаев она пожирает тех, кто вел войну».
Царь медленно покачал головой. - «Поверьте мне, господа, я не хотел этой войны. Я противился этому, но другие силы были сильнее, чем я и моя жена…»
Мебиус прервал его слова горькой усмешкой. - «Вы могли многое избежать, если бы Вы не находились под диктатурой Вашей жены» - сказал он холодно. Царь сделал вид, что его не понимает. - «Это всегда одно и то же» - сказал он тихо. «На того, кто в несчастьи, бросают камни. Я хочу только, чтобы моя Семья была пощажена. И больше всего мой больной сын…»
Казалось, что Царь теряет свое самообладание. На его глазах показались даже слезы.
«Где Ваш сын?»- спросил Маклаванский. Возможно, что он хотел смягчить разговор.
«В комнате у моей жены… Вы можете убедиться в его болезни, пожалуйста…» - сказал Царь и сделал движение правой рукой, приглашая его следовать за собой.
Мы прошли через несколько комнат. Царь сам открывал двери. Мы увидели Наследника. Он лежал на кровати, правое колено было в толстой перевязке. Это была рана, которая при кровоизлиянии никогда не заживала.
Царица сидела около своего сына. При нашем появлении она безмолвно встала. У ног стоял доктор Боткин. Вид Наследника действительно был потрясающий. Но самое потрясающее для меня было то, что я точно знал, что через несколько дней произойдет в этом доме, и что даже и этот бедный больной мальчик не будет помилован.
Доктор Боткин смотрел на нас испытующе через свои толстые очки. Затем внезапно прозвучал его громкий голос: - «Ребенок должен быть определен в больницу. Я больше не имею лекарств и перевязочного материала. Сегодняшние господа должны быть гуманны хотя бы к детям…!»