— Документы ты видел? — спросил Карл.
— Я же тебе сказал.
— Так какой смысл сидеть здесь?
— Давить ему на психику.
— Ты уверен, что документы настоящие?
— Думаешь, он вел бы себя так, будь они поддельными? — Стюарт повернулся к своему напарнику: — Карл, ты и твои дружки, похоже, все время забывают, что я получил диплом юридического факультета в университете Иллинойса. А я настоятельно советую тебе не забывать об этом.
— Я не забываю. Чего-то лягушки расквакались.
— Раз уж я поехал с тобой…
— Я знаю. — Карл придвинулся к своему приятелю. — Такие поручения очень уж занудные. И я рад, когда тебе удается найти предлог и поехать со мной.
* * *
— Привет, шериф.
— Заткнись, Саммерхауз.
Из тускло освещенного коридора Пепп вошел в камеру, скинул сапоги, вытянулся на койке. Пососал синяк на костяшке среднего пальца правой руки.
К управлению он подъехал в начале седьмого. За время его отсутствия ничего знаменательного не произошло. Когда он вернулся с патрулирования без четверти десять, Мариан Уилкинсон сообщила о двух телефонных звонках. Оба раза Скайлара, верхом на лошади, видели в северо-западной части округа, неподалеку от «Уитфилд-Фарм» и дома Саймса. Оба раза за ним бежала маленькая с коричневой шерстью собачонка.
— Я не смогла связаться с тобой по радио, шериф. — В голосе Мариан слышалось легкое недоумение.
— Ты хочешь сказать, что у меня отключилось радио? — Пепп высморкался.
— Должно быть.
— Я чертовски устал. И простуда донимает. Ты говорила с помощниками?
— Они в том районе. С ними и другие люди.
— Кто?
— Ты знаешь. Надежные парни.
Пепп сощурился от яркого света флюоресцентных ламп.
— Они хотят, чтобы ты зачислил их в помощники.
— С этим можно подождать до утра.
На лошади, думал Пепп, уставившись в потолок камеры. Как только я до этого не додумался? Вот каким образом этот парень кружит по округе. На лошади.
— О боже! Меня снова забрали! — заорал Саммерхауз.
В коридоре вспыхнули светильники.
— Что я сделал? Где я? — Здоровяк в соседней камере вскочил с койки. — Что я сделал, чтобы меня снова забрали? — Он вскинул руки. — Ради бога, не стреляйте!
Мариан Уилкинсон распахнула дверь камеры Пеппа. И в камеру вошел судья Хайрем Холл, в черных брюках, белой рубашке, с всклоченными седыми волосами.
— Ты не спишь, Пепп?
— Что?
— Ты проснулся?
— Который час?
Судья взглянул на часы.
— Без четверти одиннадцать. — Он покосился на мужчину в соседней камере, с перекошенным от ужаса лицом, вскинутыми над головой руками. — Перейдем в твой кабинет, Пепп.
Судья повернулся и вышел из тюремного блока. Мариан подождала, пока Пепп натянет сапоги.