Зосимов что-то промямлил, но никто не разобрал, что он сказал.
– Кто-нибудь что-нибудь понял? — спросила Юлька.
– Я поняла одно: гад он! — сказала Алина.
– Для этого не надо было вводить его в транс. И так все ясно.
– Давайте я еще раз спрошу, — предложила Алина.
– Валяй, спрашивай!
Алина повторила свой вопрос, громко и четко. Зосимов опять пожевал губами, почавкал, посопел и вдруг захрапел!
– Привет! И что теперь?
– Девочки, я поняла: он ничего не знает. Значит, Ангелина ему не сказала, чей это ребенок и куда его увезли. Не в курсе он. Передал своей милой трупик — и все, ну, деньги еще получил…
– Возможно.
Мы сидели и думали, что нам такое сотворить со спящим Зосимовым.
– Может, лучше его разбудить? — предложила Алина.
– Ага, нужен он здесь! Пусть дрыхнет…
Мы сели за стол и призадумались.
– У кого какие предложения? Что с этим кобелем делать?
– Юль, — вдруг вспомнила я, — мне кажется, ты когда-то умела подделывать почерки других людей?
– Да, и у меня неплохо получалось.
– Бумага здесь есть?
Мы все кинулись искать чистый лист бумаги. Нашли. Не совсем чистый, но для нашего случая вполне пригодный.
– Полина, и что теперь?
– Садись, пиши, я тебе все продиктую…
Юлиана села за стол и взяла ручку. Когда «завещание» было написано, я сунула ручку в кулак нашему спящему красавцу и стала уговаривать его поставить свою подпись. Но он продолжал крепко спать.
– Он на твой голос не реагирует, только на мой, — Алина подошла и властным тоном приказала Зосимову расписаться в углу листа…
Он проспал часа три. Алина, наконец, не выдержала:
– Девочки, все, я его бужу, иначе он до утра продрыхнет.
– Но сначала надо его связать, — и я достала из сумки привезенную с собой веревку.
Когда Леонида Максимовича крепко связали по рукам и ногам, Алина приступила к завершающей части нашей программы.
– Сейчас я досчитаю до пяти…
– Может, просто огреть его по башке чем-нибудь тяжелым? Кочергой, например? — предложила Юлиана.
– А вдруг ты инструмент сломаешь? Кочерга-то не наша, заплатить за нее придется, — возразила я.
– Раз… два…
– Давай, пока он не проснулся, кляп ему в рот затолкаем, — снова предложила Юлька.
– Так нет ничего, что мы затолкаем-то?
– Три…
– Да вон, тряпка какая-то у порога валяется…
– Четыре…
– Не надо. Вокруг — ни души. Если он и заорет, никто не услышит.
– Пять!
Зосимов пошевелился, приоткрыл сначала один глаз, затем второй. Он некоторое время тупо смотрел на нас, соображая, где он, потом расплылся в широкой улыбке:
– Ой, девочки! Здравствуйте! А меня Леонид Зосимович зовут…
Мы все просто попадали от хохота.