– А я так хотела накормить тебя домашним борщом! Свежий, только что с плиты…
Я почувствовала, что у меня слюнки потекли, и поняла, что за домашним борщом я готова отправиться хоть на другой конец города. Через пять минут я заводила мой «Мини-Купер».
– Вот пообедаю — и пойду шпионить дальше!
Юлиана рассказывала мне, как она следила за роддомом. Вернее, за главврачом, Ангелиной Романовной.
– На работу она приезжает рано, еще до восьми часов. Но зато уходит в четыре — в начале пятого. Это я еще в роддоме узнала.
– А ты знаешь, что своих детей у нее нет? — огорошила я ее.
Юлиана посмотрела на меня удивленно:
– Нет, я не знала…
– И что она не замужем?
– А у тебя откуда такие сведения?
– Да так, имеются разные источники… — сказала я неопределенно.
– Пока я была в роддоме, я поняла только одно: Ангелина Романовна не любит детей!
Пришла пора мне удивленно приподнять брови.
– Во всяком случае, она не выносит их плача, — уточнила Юлиана.
– И в чем это проявлялось?
– Один раз, когда я была в ее кабинете, по палатам разносили детей для кормления. Стоял такой ор! Так Ангелина Романовна поморщилась, встала, подошла к двери своего кабинета и плотно ее закрыла. Потом она села на место, но поморщилась еще раз. Меня это, честно говоря, удивило. Мне казалось, что главврач роддома должна воспринимать детский плач как самую сладкую музыку. А тебе, Полина, не кажется это странным?
Я немного подумала и кивнула:
– Да, пожалуй. Во всяком случае, если уж она не постеснялась показать это тебе, значит, действительно не любит она деток.
– Как же узнать, кому она отдала моего Ванечку, Полина? Ведь, если она это сделала, она и под пытками не признается…
– Не торопись, Юль, всему свое время…
В комнату заглянула Раиса Константиновна:
– Все, девочки, я побежала, у меня дежурство начинается! Полина, привет Аристарху Владиленовичу! Юлианочка, посуду сложи в раковину, я приду, сама помою.
– Да ладно, мам, я вымою… Иди, не опаздывай!
– Спасибо за борщ, Раиса Константиновна, он очень вкусный! Сто лет такого не ела! — поблагодарила я ее.
Хозяйка помахала нам и убежала на дежурство. Она работала вахтером в офисном здании на Канатной, и в три часа у них была пересменка. Мы с Юлианой остались вдвоем.
– Слушай, Юль, а почему у тебя такое странное имя? Помнишь, в детстве мы тебя звали просто Юлькой, а ты всегда поправляла нас и говорила: «Я не Юля, я — Юлиана!»?
Любимова улыбнулась, должно быть, тоже вспомнив себя девочкой.
– Это придумал мой папа. Его маму звали Юлией, а маму моей мамы — Анной. То есть мои бабушки носили имена Юля и Аня. А когда я родилась, он хотел назвать меня в честь своей мамы, но и тещу не хотел обидеть. Вот так и назвали меня двойным именем. Я это знала с раннего детства, буквально с трех лет. И когда меня звали просто Юлькой, мне было обидно, что имя бабушки Ани не звучит, вот я всех и поправляла… Ну что, чайку попьем?