— Но… но ведь Николас Фицтодд беден, как церковная мышь.
— О нет, вовсе он не беден. Он выглядит как неудачник, но на самом деле барон — один из богатейших людей Англии. Его владения простираются почти вдоль всей уэльской границы, он доверенное лицо короля.
У Симоны кружилась голова.
— Но как все произошло, папа? Лорд Николас сам мне сказал, что не собирается жениться.
Арман налил себе водянистого вина и со счастливым вздохом опустился в кресло. Отхлебнув из кубка, он заговорил:
— У него просто не было выбора. — Арман вытер губы рукавом и продолжил: — Я обратился к королю с жалобой на то, что он запятнал твою честь. Похоже, Вильгельм желает, чтобы барон женился.
— Запятнал мою честь? — воскликнула Симона. — Отец, как вы могли? Ведь ничего же не было!
— Как я могу быть уверен? — Арман протянул дочери кубок. Искалеченная рука лежала без движения у него на коленях. — Или, например, добрый лорд Холбрук? Видит Бог, ты была закутана в одежду барона.
— В его плащ! Было холодно.
— А он выглядел так, как будто только что вывалился из борделя. И пахло от него так же. — Арман выразительно посмотрел на дочь. — Что я должен был подумать?
— Но, — воскликнула Симона, — в этом деле ваше слово против его!
— О-ля-ля! — воскликнул Арман. — Ты забыла, что там присутствовал братец самого барона.
— Но его брат не станет участвовать в этом фарсе! — уверенно заявила Симона. — Он будет защищать брата перед королем.
— Он и пытался, — легкомысленно сообщил Арман. — Правда, мне неизвестно, что именно он сказал, — Вильгельм говорил с ним наедине.
С минуту Симона молчала, потом выпалила:
— Я не хочу! Я не выйду за него замуж, папа!
Арман с интересом взглянул на дочь:
— Не смеши меня. Конечно, выйдешь.
— Non! — закричала Симона и ударила кулаком по подушке. — Нет!
— Жаль-жаль, моя девочка. Значит, у тебя был другой план?
— Не было никакого плана! — со слезами на глазах воскликнула Симона. От ужаса она чувствовала тошноту, кружилась голова. — Я просто захотела на минуту сбежать от всего этого, от этого рынка, где меня продают, как скотину!
— Попридержи язык, Симона! — с угрозой в голосе произнес Арман. — Кажется, ты забыла, что из-за тебя мы оказались в этом варварском городе! Если бы ты не представилась Бовилям сумасшедшей, не рассказывала бы им, что беседуешь с моим умершим сыном, все было бы в порядке.
Симона знала, что не стоит вновь начинать этот бесполезный разговор о Дидье. Вообще-то Арман говорил правду. Если бы Симона не доверилась Шарлю Бовилю, не поделилась с ним своим горем, она скорее всего была бы уже его женой. Арман к этому времени снова оказался бы далеко — снова отправился бы в свои бесконечные поиски сокровищ. Дидье заморозил бы их до смерти, но такая судьба выглядела куда предпочтительнее того будущего, которое перед ней открывалось теперь.