— А то одного человека на ходулях я здесь уже видела, — пояснила она. — Вон там, в саду.
Теодор обернулся, и действительно, увидел там человека в костюме Дяди Сэма.
— Вы все ещё высматриваете там своего Эдуардо?
— Уже нет, — рассмеялась она.
— Вы пришли одна?
— Я пришла с другом, — таинственно ответила она. — Вон там. Африканский вождь — Они кивнула в сторону группки гостей, среди которых Теодор заметил толстяка в облегающем трико темно-шоколадного цвета, черном циллиндре, с сигарой в зубах и кольцом в носу. — Это мой дядюшка, — сказала она и снова рассмеялась.
Теодор тоже недоверчиво засмеялся.
— А на личико вы хорошенькая?
— О, si-i, — насмешливо сказала она.
Но Теодору не хотелось видеть её лица, даже если оно было красивым. Он прижал её к себе ещё крепче, оглядываясь в поисках Рамона и понимая, что среди приглашенных было, по крайней мере, ещё трое гостей, наряженных в точно такие же костюмы, как был у Рамона. Девица же обвила его руками за шею.
Часы пробили полночь. Теодор несколько раз подходил к бару и брал стаканы с ромом, большинство из которых так и остались стоять на каминной полке в гостиной, пока он танцевал с Ольгой или с кем-нибудь еще, например с той худенькой девчушкой по имени Нанета, которая неотступно сопровождала его повсюду, куда бы он ни шел. Кто-то заботливо заколол булавкой хвост от его костюма, так что ему больше не приходилось носить его, перекинув через руку или поминутно наступать на него во время танца. И вот в углу комнаты, у всех на виду Нанета в очередной раз обвила его руками за шею и притянув его голову к своей, жарко прошептала: «Я люблю тебя, Франциско.» Они поцеловались — со стороны это выглядело так, как будто кенгуру и осел стукнулись мордами. И Теодору вдруг стало очень неловко оттого, что он заметил Рамона, стоявшего на пороге комнаты, сложив руки на груди пристально наблюдая за ним. По крайней мере, тогда ему показалось, что это был Рамон.
— Может быть, это и есть твой дружок Эдуардо? — спросил Теодор у Нанеты, показывая на клоуна в дверях.
— Ну уж не-ет, — тихо проворковала она. — Эдуардо выше ростом.
Теодор так и не смог определить, смеется ли над ним девица или нет. Он подошел к клоуну и сказал:
— Рамон, это ты?
Фигура ответила не сразу; но затем последовал утвердительный кивок и:
— Si.
— А с хозяйкой дома ты уже танцевал?
— Нет.
Рамону всегда очень нравилось танцевать, и, нужно сказать, что танцевал он просто замечательно.
— Вон она, скучает у камина, — указал Теодор.
Клоун же продолжал как ни в чем не бывало подпирать дверной косяк. Он опустил руки, и в тот же момент Теодор понял, что это не Рамон.