Он слегка кокетничает, кельбит Рафи Бен-Уль-Аммаа, он уже не тот жалкий варвар, что по глупости своей служил некогда презренному Паталаму. Нет, совсем нет. Он – македонец! Что означает – «настоящий человек»! И храбрые люди кельби теперь тоже македонцы, все, как один. Они сражаются за великую цель, а то, что кроме идеи они еще и получают жалованье, так должны же на что-то жить, отпустив мужей творить достойные дела, терпеливые женщины народа кельби!
– А ведь много их, а, Рафи?
– Да и людей кельби немало, – хихикает, пряча улыбку в складках клетчатой куфии, Рафи Бен-Уль-Аммаа.
– Эт-точно, – ответно усмехается Антигон. – Пехоту они, ясное дело, придержат на потом; кидать ее на фалангу – все равно, что принести в жертву, а Лисимах не настолько богобоязнен. Пехота будет стоять и ждать, как при Гавгамелах. До тех пор, пока конные лучники не растреплют фалангу.
– Они не дождутся, – спокойно вставляет в краткую паузу смуглый низколобый таксиарх, на вид то ли эллин-островитянин, то ли финикиец.
– Ты прав, Амилькар! Дарий тоже когда-то сделал ставку на стрелы. Думал, его катафрактарии удержат гетайров Александра. Не удержали. Впрочем, – сам себя оборвал Манофталм, сердито хмурясь, – что ж это я? Все ведь обговорили…
Но словам тесно в замкнутом рту, они рвутся на волю.
– Хвала Зевсу, – Антигон воздел руки горе, ненадолго отпустив поводья, – что Птолемей испугался. Приведи он свою пехоту, нам было бы куда труднее…
Стратеги и таксиархи кивают. Они полностью согласны.
Египетская фаланга – это достаточно серьезно. К тому же, окажись тут Сотер, врагов было бы не семьдесят пять тысяч, что, в общем, терпимо, поскольку у отца и сына копий и мечей не меньше, а раза в полтора больше. И это было бы весьма прискорбно, поскольку сражаться все равно бы пришлось, невзирая ни на что…
Кивает и Вар-Ицхак, осторожно фыркая.
Ему одному здесь, не исключая обоих царей, старшего и младшего, известно, во что обошлось отсутствие Птолемея. Три четверти талантов чистого золота, много вина и две бесценные жизни преданных людей, которыми пришлось пожертвовать. На золото плевать, а вот людей жаль; впрочем, идя в ведомство Вар-Ицхака, они знали, на что шли…
Исраэль Вар-Ицхак, создатель и бессменный руководитель устрашающей пол-Ойкумены секретной службы Монофталма, прячет в кольцах бороды сумрачную гримасу.
Ему все-таки вопреки всем доводам разума жаль тех, кто никогда не вернется из Египта. Это были лучшие из лучших, способные совершить невозможное. Даже сам он, посылая их в неизвестность, не мог надеяться, что ребята найдут подходы к царевичу Керавну, более того, станут его доверенными лицами. А они нашли. И стали. Что говорить, специалисты высокой пробы, таких становится все меньше. И когда еще найдется гений невидимой работы, подобный хотя бы тому же Йэсиэлю Бейт-Лахмскому, он же Аттий Ликид, он же Имр-уль-Кайти, он же Клитий из Мемфиса? Не говоря уж о Ясоне Черном, известном так же, как пелузийский Ликург…