Грезы сотника были прерваны подбежавшим дозорным. Но Ибраим не обиделся на него и никак не наказал. Ведь тот ему принес радостную весть. Наконец то идет лодья.
- Ага, на веслах идут, ветер то в лицо им. И кормчий Ишей стоит на руле, вон как развеваются его черные волосы, выбившиеся из заплетенной косы. Сколь раз говорил, чтобы надевал шелом, так нет, жарко ему, видите ли. А наказать, так такого кормчего потом поди найди. Все пути и мели на Суре и Итиле знает, с закрытыми глазами проведет… Только почти никого над бортами не видно. Стычка была с кем, что ли?… Хм, наверное, просто перепились… Я им покажу потом, как нарушать заветы Аллаха, волками взвоют! Ну да ладно, теперь только Алтыша дождаться и отправляться можно… Или все таки наказать русинов, за то, что попробовали сопротивляться? Но, вроде и воинов терять не хочется… Скажут, что Ибраим, изменила тебе твоя обычная удачливость? Да уж, и так почти десяток выбили начисто. Потом никто не пойдет с тобой в набег, сотник… Эх, жалко, что русины этой ночью остались в своем селении… Ах, какой он подарок им приготовил… Как бы он поплясал потом на их костях, когда они напоролись бы на приготовленную ловушку… А! Шайтан тебя задери! Куда ты правишь, вонючая собака! Руль, руль выворачивай! - сорвался с мыслей на крик сотник.
Лодья, прошедшая чуть выше по течению, развернулась, встала по ветру, а потом неожиданно поставила парус и дернулась вперед как застоявшаяся кобылица. Кормчий же, вместо того, чтобы отвернуть руль на середину реки, направил судно прямо меж двух вытащенных на берег кораблей, стоящих всего в нескольких саженей друг от друга. Неожиданно перед самым берегом парус дернулся, нижняя его часть вырвалась от сдерживающих канатов и подлетела вверх, а набегающая ладья довела руль вправо, и плавно скользнув меж своих соседок впритирку к их бортам, выбросила свой нос на песчаную отмель.
- Уффф…! - Вздох облегчения сотника пронесся над лагерем словно предгрозовой порыв ветра. - Я скормлю твою тушу собакам, Ишей, паршивая ты свинья! Я одену тебе на голову свои исподние портки и ты будешь так гулять в центре Буртаса! - прокричал он и продолжил себе под нос, - Но каков шельмец, так показать свое мастерство! Недаром согласился идти, только когда ему пообещали двойную долю в добыче против обычного воина. Ай-ай, молодец!
***
Только присланная записка удержала воеводу переяславской веси, которого по привычке называли десятником, от того, чтобы броситься ночью на лагерь буртасов. Скрипнув зубами, воевода спрыгнул с помоста и присел, облокотившись на столб.