И только над крышей дома на пригорке небо было девственно чистое и прозрачно-голубое. Чонотакс Оро не разводил огня.
— Я… это… Господин Ретано, я магов-то боюся, можно, я во дворе пережду?
Кливи согрелся, пока мы поднимались в гору, и бесстрашно подставлял розовое лицо царствующему на пригорке ветру.
— Нельзя, — сказал я сухо. — Мужик он хороший, бояться нечего, о тебе же думаю, дурья башка!
Я врал. Как раз о Кливи я совершенно не думал, а думал исключительно о себе.
Калитка даже и не думала запираться. Во дворе было пусто — ни собаки, ни дров, ни вообще признаков ведения хозяйства… Хотя дрова Чонотаксу и не нужны…
— Тут никто не живёт, — радостно сообщил Кливи. — Съехал, видать, ваш маг-то…
Будто в ответ на его слова пронзительно скрипнула входная дверь. Я был готов к встрече, но всё равно вздрогнул.
— Входите, — сказал Черно.
Он был завернут в лохматую шубу до пят, но голова его, вызывающе нагая, ловила глянцевой поверхностью отсветы зимнего дня. Чёрные, малость сумасшедшие глаза глядели безо всякого выражения; я невольно вспомнил хватку холодной руки в глубинах замшевого мешочка.
Мы вошли, причём Кливи пришлось тащить едва ли не силой.
Внутри огромного дома было даже холоднее, нежели снаружи. В уже знакомой мне зеркальной комнате потолок покрыт был инеем, а сами зеркала подёрнулись изморозью, красиво и жутковато. Кливи начал дрожать — всё сильнее и сильнее, вроде бы от холода, хотя щёки у него горели, как манишки снегирей.
— С возвращеньицем, Ретано.
Чонотакс уселся, похожий в своей шубе на лесное чудовище из детской сказки. Из объёмистых рукавов вынырнули тонкие белые руки; Черно Да Скоро сплёл пальцы и упёрся локтями в колени, чтобы было куда водрузить чисто выбритый подбородок.
— Рад тебя видеть, — солгал я с улыбкой. — Я своё обещание выполнил.
Бледные губы Черно растянулись, будто резиновые. После такой ухмылки уже не требовалось ничего говорить — она была красноречивее речи.
— Надеюсь, ты тоже выполнишь своё обещание? — спросил я вкрадчиво.
И без того узкие глаза господина мага сощурились ещё больше.
— А почему ты не принёс… вещь? О которой сговаривались?
Я улыбнулся ещё шире:
— Не всё сразу… то есть, конечно, она твоя. Но вот в чём загвоздка… Есть мнение, что выполнить услугу, о которой мы с тобой договаривались… что выполнить её в принципе невозможно, — я перевёл дыхание, потому что слова эти были, по сути, моим приговором.
В лице Черно ничего не изменилось. Как будто я говорил с железной болванкой.
— Я хочу быть уверенным, что ты в состоянии выполнить обещанное, — сказал я уже с нажимом. — Как твой… клиент, я имею на это право.