— Тот, кто нарушает Закон… — начал Моро с оттенком торжества, отведя глаза от своей жертвы и повернувшись к остальным.
— …возвращается в Дом страдания! — подхватили все хором. — Возвращается в Дом страдания, о господин!
— В Дом страдания, в Дом страдания! — заболтал обезьяночеловек, как будто эта мысль была ему очень приятна.
— Ты слышишь? — сказал Моро, поворачиваясь к преступнику. — Друзья… Эй!
Он не договорил, так как леопардочеловек, избавившись от гипноза его взгляда, вскочил с горящими глазами и, обнажив хищные, сверкающие клыки, бросился на своего мучителя. Я убежден, что только безумный и невыносимый ужас мог быть причиной такого нападения. Все шестьдесят с лишним чудовищ вскочили. Я выхватил револьвер. Человек и его творение столкнулись. Я увидел, как от удара леопардочеловека Моро пошатнулся. Вокруг раздавались дикие крики и завывания.
Все завертелось вихрем. С минуту я думал, что поднялся общий бунт.
Разъяренное лицо леопардочеловека мелькнуло предо мной — его преследовал Млинг. Я увидел, как сверкали желтые глаза гиеносвиньи, — казалось, она готова была кинуться на меня. А из-за ее сутулых плеч горели глаза сатира. Я услышал выстрел Моро и увидел вспышку, озарившую возбужденную толпу. Вся она колыхнулась, увлекая меня за собой. И через мгновение я уже мчался среди дико вопившей толпы вслед за леопардочеловеком.
Вот все, что я помню. Я видел, как леопардочеловек ударил Моро, а потом все завертелось вокруг меня, и я бежал со всех ног.
Млинг был впереди, преследуя беглеца по пятам. За ним, высунув языки, большими прыжками бежали женщины-волчихи. Визжа от возбуждения, люди-свиньи и оба человекобыка в своих белых одеждах скакали за ними. Следом бежал Моро, окруженный толпой зверолюдей. Его широкополую соломенную шляпу сорвал ветер, в руке он сжимал револьвер, и его длинные седые волосы развевались. Гиеносвинья держалась рядом со мной, украдкой посматривая на меня своими хищными глазами. Остальные с криком и шумом следовали за нами.
Леопардочеловек продирался сквозь высокие тростники, которые, смыкаясь за ним, хлестали по лицу Млинга. Все остальные, добежав до тростника, бросились по их следам. Так мы бежали через тростник, вероятно, с четверть мили, а потом очутились в густом лесу, где двигаться было очень трудно, хотя бежали мы большой толпой: ветки стегали нас по липу, цепкие лианы хватали за шею или обвивались вокруг ног, колючки рвали одежду и царапали тело.
— Он пробежал здесь на четвереньках, — задыхаясь, проговорил Моро, оказавшийся теперь впереди меня.