И снова Познавший заставил рыцаря видеть через Добро, и возрадовался тот, и спустился с гор в ближайшую деревню проповедовать людям приобретенное знание. И лилась кровь, и вспарывались животы, и ломались кости, ибо такова была проповедь рыцаря, некогда давшего клятву бороться с порождениями Зла.
Евангелие от Ламии (гл. 5 ст. 3:3)
Над Вестфаленом возвышались черные снеговые тучи. Город утонул в ночном мраке, уснул тяжелым, беспокойным сном. Пустынную тишину улиц нередко нарушали стоны людей, умиравших от чумы, хмельные крики мародеров, грабивших опустевшие жилища. Город спал, но сон его был диким, жестоким.
Напившись до беспамятства, Веридий вышел из ворот своего поместья и, крепко сжимая начатую бутылку бенедиктина, шатаясь, поплелся, не зная куда. Когда сознание на миг возвращалось, а руки переставали трястись, он останавливался, делал жадный глоток и брел дальше.
Проходя мимо дома с раскуроченной дверью и сорванными с окон ставнями, Ливуазье услышал звуки потасовки и, заинтересовавшись, заглянул внутрь.
— Не тронь! — выкрикнул кто-то грубым басом. — Не тронь его, кому говорю?
Справившись с головокружением, Веридий присмотрелся и заметил седого мужчину крепкого седого мужчину в одежде кузнеца. На его могучих руках видны были следы лопнувших бубонов. Он безуспешно пытался оттащить подвыпившего друга от черного комка, забившегося в углу. Веридий сплюнул, помянув чуму и эстерцев недобрым словом. Тех, кого нельзя было спасти, оставили в столице, и теперь эти люди, обреченные на смерть, как могли наслаждались последними днями своего тленного существования.
— Сейчас сделаем ему кровопускание и переливание, — вырываясь, обезумевший врач тянулся ножом к шее несчастного. — Я найду лекарство! Найду!
— Ты его убьешь! — возразил кузнец и крепче сжал кисть врачевателю, не позволив ему прикоснуться к жертве.
— Да мы все мертвы! Все!
— Занимательная сцена… — Веридий шагнул вперед, оступился, не устоял на ногах и рухнул на пол, чуть не разбив бутылку. Извернувшись, оказался на боку, отхлебнул бенедиктина и безмятежно улыбнулся. — Два трупа спорят над третьим: убивать его или нет?
— Ты еще кто такой? — уронил кузнец.
— Я? — поднимаясь, переспросил Веридий. — Беспощадный и кровожадный убийца, — ответил он и оскалился, показав нечеловеческие клыки.
— Вампир! — Вскрикнул врач и с ножом бросился на Ливуазье, но кузнец схватил друга подмышки и выволок из дома.
— Трус! Отпусти меня! — завопил за порогом пьяный лекарь, но чумной, не послушав, волоком потащил товарища подальше от опасного места.