— О чем задумался? — вырос из-под земли Трисмегист.
Некромант, недовольно сплюнув, окутал себя непроницаемой для холода и ветра сферой и, облегченно вздохнув, ответил:
— Все думаю о том, чем обернется для Хельхейма власть Аргануса.
— Считаешь: многое изменится?
— Изменится все. Балор Дот жил в страхе. Боясь потерять трон, страшась могущества Совета, он запретил магию, чем ослабил не только претендентов на корону, но и весь Хельхейм. Прогресс остановился, наука зачахла, некроманты перестали обучать учеников и делиться знаниями. Только армии становились больше день ото дня. Но какой толк от неупокоенных, если один колдун совладает с сотнями и задержит — тысячи… Арганус не упустит своего. Возьмет молодых магов под свою опеку; договорится с вампирами, даст им под пастбища часть людских земель. От этого Хельхейм окрепнет, а Стигия окончательно и бесповоротно окунется в смерть и забвение. Но на этом Арганус не остановится. Готов поспорить, он всерьез возьмется за разрушение купола и, я не сомневаюсь: в отличие от Балор Дота, рано или поздно достигнет успеха.
— Для юношеского ума довольно зрелые рассуждения, но я думал, тебя беспокоит месть. Разве не за ней ты пошел навстречу смерти?
— За ней, — кивнул Сандро. — Но это ничего не меняет, скорее наоборот, удваивает необходимость убийства.
— И как ты убьешь Аргануса? В поединке у тебя нет шансов: он опытный и могущественный маг, а ты — лишь новичок.
— Я найду способ, — заверил Сандро и, услышав шаги за спиной, обернулся.
К костру подошел Дайрес. Дикий ветер встретил имитатора сильным порывом и протяжным, басистым воем и неожиданно резко умолк, притаился, будто приготовился к молниеносно-шквальному нападению. Вокруг постелилась ирреальная тишина, в которой грубо, жестко прозвучал голос некроманта:
— Почему так долго?
— Охота не ладилась, — пожал плечами имитатор. — Еле двух зайцев отловил.
— Отловил? Откуда такая ловкость?
— Да это не ловкость, — отмахнулся Дайрес и смущенно улыбнулся: — Я зайчихой прикинулся.
— Интересно… И как ты уменьшаешь свой вес?
— Никак, я уплотняюсь.
— Ничего не появляется из неоткуда. Где-то убывает, где-то прибавляется, — философски заметил Трисмегист. — Но если учитывать, что сущность одна, а масса единой сущности неизменна…
— Альберт, — умоляюще протянул Сандро, — прошу: не будем переходить на физические законы, отрицающие не только существование богов, но и возможность магии.
— В большинстве своем Ди-Дио не маги…
— Хорошо, Альберт! Но пусть ответит тот, кого я спрашиваю. Если ты, разумеется, не против?
Трисмегист не ответил, и юноша, сочтя молчание за согласие, обратился к имитатору: