— Быстро!
Вампир толкнул сестер туда, где улицы были тихи и пустынны, и девушки сломя голову бросились бежать. Священник махнул рукой в их сторону, что-то тихо сказал, и двое воинов, отделившись от отряда, рванулись следом. Батури хотел касанием темной магии остановить сердца этих двух стражей, но Тьма невероятным образом не откликнулась на зов. Вампир коротко выругался и обратился к стихиям. Преследователи рухнули наземь и завопили от боли. Изнутри их прожег дикий огонь, проел тела, оставив от воинов лишь горстку пепла и оплавленное железо.
Тем временем к вампиру приблизился основной отряд.
— Изыди, дитя Мрака, возвратися, низвергнися во Тьму, что тебя породила, — картавя речь на церковный манер, проголосил эстерец, а воины, воодушевленные присутствием в своих рядах священника, криво заулыбались, будто уже позабыв о гибели сослуживцев.
— Святой отец! — радостно, словно увидел старого друга, воскликнул вампир и отвесил циничный поклон-реверанс. — Прошу простить, что без шляпы, но и вы, господа, не отличаетесь хорошими манерами: обступили с мечами наголо, даже не представившись — как разбойники. Убить решили? Зря. В лучший мир я не спешу, но вас без труда провожу.
— Да буде ты, исчадие Мрака, за грехи свои словом Божьим наказано, — невозмутимо провозгласил священник и рукой вывел в воздухе круг, являющийся у эстерцев символом веры.
Батури почувствовал магические эманации в воздухе и от удивления даже не успел поставить блок. Его отбросило назад, впечатало в створки ворот. Голова заходила ходуном, а в сознание, задурманив рассудок, вплелся мерный речитатив священника:
— Господе наш, Эстер Всеединый, приди в мир, дабы искоренити в гневе огненном грех и Тьму. Покорися же, исчадие Мрака, склони чело для омовенья святого, отринь убиение ближнего, дабы переродитися в иной ипостаси.
Вникнув в молитвенный призыв проповедника, Батури потерял над собой контроль, оказался в безграничной власти монотонного голоса. Воины, оголив мечи, столпились вокруг вампира, но не спешили нападать: дожидались, когда священник сделает свое дело и заставит исчадие Мрака подчиниться божественной воле. Клавдий упал на одно колено и склонил голову, отдавая ее на отсечение. Страж со знаком сержанта на плече занес меч для смертоносного удара, а священник сложил на груди руки и замолчал. Это была его роковая ошибка. Батури мигом пришел в себя и рванулся в сторону прежде, чем на его шею опустился клинок.
Клавдий давно не убивал с таким упоением. Он с дикой жадностью, с ненавистью впился в шею священника. Воины, с трудом пересилив суеверный страх, попытались поймать вампира на короткие, для ближней рубки, мечи, но враг без видимых усилий ловко ушел от оружия, даже не выпустив эстерца из мертвой хватки. На глазах стражей из безвольной куклы Батури превратился в того бессердечного, не знающего ни сожаления, ни жалости, монстра, о котором писали, называя Познавшим, церковные книги.