Дон Жуан (Байрон) - страница 182

На первую страницу
О тех, кто согрешил и чья вина
Несчастный род людской отягощала;
Она казалась грустным духом тем,
Что охранял покинутый Эдем!
46
Она держалась веры католической
И верила всем сердцем и умом:
Сей ветхий культ красою романтической
И строгостью пленял ее. Притом
Она гордилась славой героической
Своих отцов, и словом и мечом
Обычай старой веры защищавших
И ей святую верность завещавших.
47
Она глядела кротко и светло
На божий мир, его не понимая;
В ней сердце безмятежное цвело,
Как ландыш, в тишине благоухая.
Всеобщее признанье ей дало
Какой — то гордый ореол; сияя
Возвышенным спокойствием, она
Была чудесной прелестью сильна.
48
Но почему-то в списки Аделины
Аврора не была занесена,
Хотя она имела все причины
Затмить прелестных сверстниц имена;
Любого благородного мужчину
Такая дева, кажется, должна,
Высокой добродетелью блистая,
Склонить на путь супружеского рая.
49
Мой Дон-Жуан был очень удивлен
(Как древний Рим, не видя бюста Брута
В процессии Тиберия), и он
Спросил о ней, но в эту же минуту
Миледи, вдруг приняв надменный тон,
Сказала очень резко почему-то:
«Аврора мне не нравится: она
Наивна и притворно холодна!»
50
«Но мы единой веры! — с удивленьем
Сказал Жуан. — Нас легче обвенчать;
Не пригрозит мне папа отлученьем,
Не заболеет от досады мать».
Но леди Аделина с нетерпеньем
Всех женщин, не желающих признать
За оппонентом правоту и силу,
Все тот же довод сухо повторила.
51
Так что же? Если доводы умны,
Не портятся они от повторенья,
А если глупы, — может быть, цены
Прибавит им простое умноженье.
Настойчивостью действовать должны
Политики, поддерживая пренья:
Противника старайтесь утомить
Его тогда нетрудно и затмить.
52
Но почему миледи Аделина
С предубежденьем относилась к той,
Чей кроткий облик, светлый и невинный,
Лишь со святыми спорил чистотой?
Миледи славилась не без причины
Любезностью, умом и красотой,
Но (это испытал любой живущий)
Капризы каждой женщине присущи.
53
Не по душе, наверно, было ей
Спокойное Авроры отношенье
К мельканью лиц и пестроте идей.
Нет худшего на свете униженья,
Чем превосходство ближнего. Больней
Обиды это тайное сомненье
В себе самом; Антоний это знал
И от величья Цезаря страдал.
54
Но то была не зависть, — о, еще бы!
Миледи чувства этого не знала!
То было не презрение — за что бы
Она Аврору Рэби презирала?
То не была тоска ревнивой злобы,
Которая прекраснейших терзала,
То не было… Но нет, вопрос не в том,
Что это было — вот проблема в чем.
55
Аврору света праздные сужденья
Не трогали; сияя простотой,
Она была как светлое теченье
В потоке молодежи золотой,
Сверкавшей, как пустые украшенья,
Напыщенной и чванной красотой.
Следующая страница