Мелани заплакала. Выждав мгновение, Белл взял со столика коробочку «Клинекса» и дал ей. Она вытащила две салфетки, но не стала ими пользоваться. Она рыдала, прикрывая лицо рукой.
— Почему вы прячетесь? — спросил он, но она только еще сильнее зарыдала. Однако по ее плечам, по прерывистым всхлипам можно было угадать облегчение.
— Господи, — выговорила она, когда слезы отпустили ее.
— Вам это было необходимо.
— Похоже, что так. Вот это да. — В ее голосе звучала опустошенность.
— Вы сказали: «Я просто хочу, чтобы все кончилось. Я даже…»
— Да. — Мелани с хлюпаньем высморкалась, продолжая хватать ртом воздух. — Да. Я вчера заходила в книжный, в «Коулз», и там мне попалась книга про суицид. Про суицид с посторонней помощью, скорее так. Там написано, как это сделать — как себя убить — безболезненно. Принцип в том, что надо надеть на голову пластиковый пакет и завязать.
— А потом?
— Ну, я ее все равно не купила, ничего такого. Но я долго стояла в магазине и ее читала.
— Потому что вы и раньше думали о том, чтобы покончить с собой.
— Да.
— Ясно. Теперь прямой вопрос о реальных фактах, Мелани. Мне нужно это знать. Вы когда-нибудь пытались действительно покончить с собой? — Он был уверен, что ответ будет отрицательным.
— Нет. В общем-то нет.
— Что значит «в общем-то нет»?
— Ну, то есть один раз я расцарапала себе запястье бритвой, но это было жутко больно. Во всем, что касается боли, я такая трусиха. Я даже не разрезала достаточно глубоко, чтобы пошла кровь.
— Когда это было?
— Очень давно. Мне было лет двенадцать.
— Двенадцать. Вы написали записку?
— Нет. Похоже, я это делала не по-настоящему. Мне просто было паршиво.
— Хуже, чем сейчас?
— Нет-нет. Сейчас хуже. Намного хуже.
— Вы часто сейчас думаете о суициде?
— Не знаю…
— Но, вероятно, думаете, Мелани.
Невозможно было сделать голос еще мягче. Он старался насытить каждый слог теплотой и ободрением — помимо всего прочего, это было позитивное подкрепление для пациентки, не обусловленное явными внешними причинами. Вы здесь в безопасности, хотел он внушить ей, вы можете прямо посмотреть в глаза любому демону, какого только сумеете назвать.
— Я часто думаю про то, как себя убить, — произнесла она. — Наверное, каждый день. Обычно это бывает днем. Перед вечером. Тогда мне все представляется в самом черном свете. Вот еще один день почти умер, а моя жизнь по-прежнему ничего не стоит, она — ничто. Я — ничто. Я слышу, как мои соседки по пансиону смеются, болтают по телефону, идут гулять, развлекаются, и они мне кажутся… не знаю… другим биологическим видом