В монгольской армии тьма была, по-видимому, наивысшей единицей постоянного состава. Хотя в летописях упоминается и о единице «туг», соответствующей ста тысячам и могущей быть приравненной к «частной армии» по современной терминологии, но на практике «частные армии» у монголов составлялись из разного числа «тем», а следовательно, не являлись единицами постоянного характера. Старшие вожди, на которых во время войны возлагалось командование такими крупными единицами, по Лэму назывались «орхонами», по-нашему — воеводы. При Чингисхане их было одиннадцать человек.[136]
Если теперь провести параллель между организациями монгольской и современных армий, то монгольские сотни можно приблизительно приравнять к нашим эскадронам (казачьим сотням), тысячи — к десяти эскадронным полкам (такие полки имелись в России еще в царствование Николая I), тьмы — к кавалерийским корпусам, а такие подразделения, как центр и крылья, будут соответствовать конным армиям (например, конные массы в Северо-Американскую междоусобную войну, конная армия Буденного 1920 г. и т. п.). В этой параллели отсутствует эшелон (дивизия) нашей современной организации. Б.Я. Владимирцов это название применяет к племенным единицам численностью в две, три или пять тысяч, на которые могли подразделяться «тьмы», составленные из разных племен, но если такое подразделение и существовало, то оно имело, вероятно, значение только административно-территориальное, так как в строевом отношении в монгольской армии, по-видимому, строго выдерживалась десятичная система.
Однако, установив такое, чисто внешнее сравнение между монгольской армией и конными массами, организованными, если не по вполне современным, то по нормам не очень отдаленного прошлого, следует тотчас же оговориться, что из некоторого, — и притом далеко не полного — организационного сходства между этими двумя объектами сравнения вовсе не вытекает и необходимость совпадения приемов боевых действий. Конница, например, времен Наполеона в своих построениях для боя не могла не считаться с уже весьма действенным влиянием в то время огня в бою, особенно артиллерийского, сравнительно с которым действие метательного оружия эпохи Чингисхана ничтожно. Нельзя также упускать из вида того обстоятельства, что европейские конные массы означенной эпохи составляли только часть вооруженной силы каждого государства и притом часть второстепенную, между тем вся боевая сила монгольской армии заключалась полностью в ее коннице, исполнявшей обязанности всех родов войск. При такой разнице в условиях мы видим в. монгольском порядке компактные массы в