Совершенно самостоятельно к такому же взгляду на войну пришли Чингисхан и его полководцы; они смотрели на войну как на доходное дело, расширение базиса и накопление сил, — в этом была основа их стратегии. Китайский средневековый писатель указывает как на главный признак, определяющий хорошего полководца, — умение содержать армию за счет противника… Монгольская стратегия в длительности наступления и в захвате большого пространства видела элемент силы,[156] источник пополнения войск и запасов снабжения. Чем больше продвигался в Азию наступающий, тем больше захватывал он стад и других движимых богатств. Кроме того, побежденные вливались в ряды победителей, где быстро ассимилировались, увеличивая силу победителя.
Монгольское наступление представляло снежную лавину, нарастающую с каждым шагом движения. Около двух третей армии Батыя составляли тюркские племена, кочевавшие к востоку от Волги; при штурме крепостей и укрепленных городов монголы гнали перед собой пленных и мобилизованных неприятелей «как пушечное мясо». Монгольская стратегия при огромном масштабе расстояний и господстве преимущественно вьючного транспорта на «кораблях пустыни» — незаменимых для быстрых переходов за конницей через бездорожные степи, пустыни, реки без мостов и горы — не в силах была организовать правильный подвоз с тыла. Идея жепереноса базирования на области, лежавшие впереди, являлась основной для Чингисхана. Монгольская конница всегда имела базу «при себе»… Необходимость довольствоваться преимущественно местными средствами налагала определенный отпечаток на монгольскую стратегию… Сплошь да рядом быстрота, стремительность и исчезновение их армии объяснялись прямой необходимостью быстрее достичь благоприятных пастбищ, где могли бы нагулять тела ослабевшие после прохождения голодных районов кони. Безусловно, избегалась затяжка боев и операций в таких местах, где отсутствуют кормовые средства.
В заключение очерка о военном устройстве Монгольской империи остается еще сказать несколько слов об ее основателе как полководце. Что он обладал истинно творческим гением, ясно видно из того, что он сумел из ничего создать непобедимую армию, положив в основание ее создание идей, которые у культурного человечества получили признание лишь много веков спустя. Непрерывный же ряд торжеств на полях битв, покорение культурных государств, обладавших более многочисленными, сравнительно с монгольской армией, и хорошо организованными вооруженными силами, несомненно, требовали более чем организаторского таланта; для этого необходим был гений полководца. Такой гений представителями военной науки за Чингисханом признан в настоящее время единогласно. Это мнение разделяется, между прочим, и компетентным русским военным историком генералом М.И. Иваниным,