труд которого «О военном искусстве и завоеваниях монголо-татар и среднеазиатских народов при Чингисхане и Тамерлане», изданный в С.-Петербурге в 1875 году, был принят как одно из руководств по истории военного искусства в нашей Императорской Военной академии.
Такую же оценку дает Чингисхану и Гарольд Лэм, который высказывает, что его способ маневрирования большими массами без заметных трений и усилий, искусное приспособление им приемов ведения войны к разным театрам и различным условиям обстановки, отсутствие колебаний в решительные моменты операции или сражения, его успешные осады (при примитивности технических средств), его блестящие победы в открытом поле, — все это выдвигает его в ряды величайших полководцев.[158]
Даже величайший из военных гениев новых времен косвенно признал превосходство над собой монгольского завоевателя в своем изречении: «Я не был так счастлив, как Чингисхан» (Наполеон).
Монгольский завоеватель не имел такого множества биографов и вообще такой восторженной литературы, какую имел Наполеон. О Чингисхане написаны всего три-четыре работы, и то главным образом его врагами, китайскими и персидскими учеными и современниками. В европейской литературе должное как полководцу стало отдаваться ему лишь в последние десятилетия, рассеявшие туман, который покрывал его в предшествующие века. Вот что говорит по этому поводу военный специалист, французский подполковник Рэнк:
«Следует окончательно отбросить ходячее мнение, по которому он (Чингисхан) представляется как вождь кочующей орды, слепо сокрушающей на своем пути встречные народы. Ни один народный вождь не сознавал отчетливее то, чего он хочет, что он может. Огромный практический здравый смысл и верное суждение составляли лучшую часть его гения… Если они (монголы) всегда оказывались непобедимыми, то этим они были обязаны смелости своих стратегических замыслов и непогрешимой отчетливости своих тактических действий. Безусловно, в лице Чингисхана и плеяды его полководцев военное искусство достигло одной из своих высочайших вершин».[159]
Конечно, очень трудно производить сравнительную оценку дарований великих полководцев, а подавно при условии, что творили они в разные эпохи, при различных состояниях военного искусства и техники и при самых разнообразных условиях. Плоды достижений отдельных гениев — вот, казалось бы, единственный беспристрастный критерий для оценки. Во вступлении было приведено сделанное с этой точки зрения сравнение гения Чингисхана с двумя общепризнанными величайшими полководцами — Наполеоном и Александром Великим, — и это сравнение совершенно справедливо решено не в пользу двух последних. Созданная Чингисханом империя не только во много раз превзошла пространством империи Наполеона и Александра, но сохранилась в течение долгого времени при его преемниках, достигнув при внуке его, Кубилае, необыкновенной, небывалой в мировой истории величины