В одном из боевых столкновений под стенами Енкина осенью 1212 года Чингисхан был ранен. Армия сняла блокаду столицы и была снова отведена за Великую стену. Такие перерывы в кампании были совершенно неизбежны для поправления и ремонта изнуренного конского состава армии. Некоторую роль в этом отношении играли и политические соображения, а именно необходимость держать в страхе других соседей государства.
Подобным же образом прошел и следующий, 1213 год. Война принимала, очевидно, затяжной характер. По этому поводу Г. Лэм высказывает следующие соображения:
«Чингисхан не мог, подобно Ганнибалу, оставлять гарнизоны во взятых городах. Монголы, еще не привыкшие к тому времени защищаться в крепостях, были бы уничтожены цзиньцами в течение зимы. Ряд побед в поле, одержанных благодаря скрытности маршей монгольских колонн и умению быстро сосредоточить их к предстоящему бою… имел в результате только то, что уцелевшие полевые войска были загнаны в укрепленные города. Подход к Енкину имел целью добраться до императора, но взять его мешали неприступные стены крепости. В то же время цзиньцы имели успех над ляодунцами и тангутами, обеспечивавшими фланги хана… При этих условиях заурядный вождь кочевников удовлетворился бы взятой добычей предыдущих кампаний и престижем победителя над могущественной Цзиньской империей и остался бы в своих кочевьях вне Великой стены. Но Чингисхан, хотя и раненный, но по-прежнему непреклонный, обогащался опытом войны в новых условиях и старался использовать его для последующих походов, в то время как мрачные предчувствия уже начинали точить душу властелина Золотого царства».[163]
Весною 1214 года три монгольские армии снова вторгаются в цзиньские пределы. На этот раз они действуют по новой системе, выработанной на основании опыта предыдущих кампаний. При подходе к укрепленным городам монголы сгоняют народ из окрестностей и затем идут на штурм, гоня густые массы населения перед собой на крепостные валы. В большинстве подобных случаев цзиньцы штурма не принимали и сдавали город. Терроризованные таким жестоким образом ведения войны и видя, кроме того, по всему, что они имеют дело не с нестройными кочевыми полчищами, а с регулярной армией, определенно идущей на полное покорение страны, для возведения на ее престол своего вождя, многие цзиньские военачальники, и не только из киданей, но и из джурдженей, стали передаваться монголам вместе со своими отрядами. Чингисхан как дальновидный политик принимал их подчинение и услуги, утилизируя их пока для содержания гарнизонов во взятых городах.