Кроме того, здесь я вспоминаю, что как раз собиралась побыть наедине со своей болью.
Я проезжаю мимо отеля «Адлон». Сюда мы с Филиппом приглашены на кинопрезентацию. В связи с этим я установила, что слишком толста, а Рассел Кроу не намного выше меня. Пришлось сбросить пять кило, чтобы протиснуться в этот мир гламура и заслонить их всех завтра вечером моей маленькой тенью.
Прекрасно.
Три месяца дисциплины.
Бег с измерителем пульса по утрам.
Салат без масла вечером.
В промежутке – много овощей и никакого шоколада.
И к чему? Все напрасно.
Завтра в 20.15 все взоры будут прикованы к Берлину. Но меня не увидит никто.
Присуждение премии Бэмби – как гласило приглашение, «самой значимой немецкой награды, которая присуждается звездам кино и телевидения», – состоится без меня.
Я еду мимо Пренцлауер Берг в направлении автобана.
Никто едет в никуда.
Где-то в центре Берлина, в одном очень известном бутике под названием «Красивая жизнь», висит узкое пурпурно-красное вечернее платье с вырезом на спине до попы. Ткань с золотым отливом потрясающе подходит к моим каштановым волосам, темным глазам и золотым босоножкам, которые лежат в багажнике. Понятное дело, платье моей мечты пришлось слегка подкоротить. С моим ростом я к этому привыкла. Но и у бедер нужно было убрать пару сантиметров – такого со мной еще не случалось.
«Ты можешь забрать его в субботу после обеда, – сказала продавщица. И игриво добавила: – Cherie, все равно, куда бы ты в нем ни пошла, везде будешь самой красивой».
Утром еще я хотела выглядеть красивой как никогда. Я хотела парить над красной ковровой дорожкой. Хотела, чтобы Филипп мной гордился. Хотела, чтобы Борис Беккер приставал ко мне в чулане, чтобы Клаудиа Шиффер, увидев меня, со стыдом убралась в свою гардеробную, чтобы Джордж Клуни просил у устроителей мой телефон, а Бенте Йохансон, глупая овца, отправилась бы в Бельгию, чтобы бегать там по утрам по Арденнам с Маргаретой Шрайне-маркес.
Надо признать, Филипп никогда не давал мне почувствовать, что он меня стесняется. Если на приемах мне и бывало неловко, то виновата в этом всегда была я сама.
Филипп всегда говорит: «Люди любят тебя, потому что ты единственный нормальный человек на таких сборищах».
Мне кажется, это недостаточно серьезный повод, чтобы быть любимой.
Воскресенье.
День присуждения Бэмби.
И мой 32-й день рождения.
Воскресенье должно было стать днем моего торжества и выхода в свет в качестве дивы. Вместо этого раненная в самое сердце Амелия куколка Штурм покидает этот мир звезд, и никто не узнает, какая она замечательная.