— Вася, бегом! Они больше ждать не могут! — сказал истопник.
— Бегу! — отозвался слесарь и, вскочив на ноги, помчался в сторону котельной.
— Что там, Иваныч? Что-нибудь с континентом? — спросил он на бегу.
— «Континент, континент»! Течет в десятой квартире. Вот тебе и «континент»! — сурово передразнил истопник нашего Базиля Тихоновича и добавил: — Ты что, не знаешь хозяйку десятой квартиры? Уж она тебя пропесочит.
Сказав такое, Иван Иванович сошел в котельную, а следом за ним в подвале скрылся и слесарь.
— Интересно, когда же мы услышим про реванш? — спросил Яша мечтательно.
— Боюсь, что теперь уж никогда. Теперь он остынет. В общем, потеряет интерес, — ответил я, почему-то сердясь на Яшу.
— Я думаю, сегодня не надо играть. Сегодня у нас не получится, — сказал задумчиво Феликс.
Я посмотрел на него и подумал, что вот кто настоящий Мегрэ — такой же толстый и серьезный. Но раз он говорит, значит, знает, что у нас ничего не получится с игрой. Комиссару Мегрэ виднее…
— Ребята, это течет у нас. Вы что, забыли? Ведь я живу в десятой квартире, — сказала Зоя. Только теперь мы спохватились, вспомнили, что в десятой квартире живет Зоя. А хозяйка — Зоина мать — самый строгий человек в нашем доме.
Глава седьмая,
в которой Базиль Тихонович вмешивается в военные действия
В субботу ко мне во дворе подошли представители Яшинезии и Феликсании и официально потребовали отдать им территорию между обеденным столом и прихожей. По их уверениям, Васьляндия владела этой территорией незаконно.
Феликсанию представлял, разумеется, Феликс. Эта страна лежала между стенами нашей маленькой комнаты.
От лица Яшинезии, раскинувшейся на кухне, выступал Яша.
Я был президентом великой Васьляндии, которая распростерлась по всей большой комнате.
— Сударь, мы больше не можем терпеть такую несправедливость! — сурово заявил премьер-министр Феликсании. — У вас двадцать метров квадратной площади. У нас всего шестнадцать, на два государства.
Яша — председатель совета министров Яшинезии кивнул, подтверждая слова своего союзника.
Я и сам знал, что это несправедливо. Поэтому мне не хотелось быть Васьляндией. Но ребята убедили меня, сказав, что Васьляндией могу быть только я, потому что у меня самая большая армия бумажных солдатиков. И если Васьляндией будет кто-то из них, то война просто не получится. Поэтому я вздохнул и спросил, чтобы еще усугубить конфликт:
— А вам завидно?
— Да, — сказал Феликс, становясь еще более суровым. — Поэтому извольте принять ультиматум: или вы делитесь территорией, или война. Ждем ответа в воскресенье до двенадцати часов.