Многослойное стекло изолировало комнату от городского шума, и в ней царила неземная тишина, лишь откуда-то из глубины доносилась тихая японская музыка.
— У-у-у-у-х! — все, что могла произнести Эдвина.
— Позвольте, я отнесу вашу накидку.
— Мою на… Ах да, конечно. — Словно в полусне, она сняла ее, не в силах оторвать глаз от всего сразу.
— Я сейчас вернусь, — извинился он, беря накидку, — и мне надо кое-что проверить на кухне. Напитки и лед — вон там, угощайтесь. — И он указал на бетонную стойку во всю длину внутренней стены.
Она направилась к стойке, сопровождаемая эхом каблуков, отражающимся от зеркального гранитного пола. Подойдя к ней, Эдвина увидела, что в бетон вделаны две прозрачные раковины; нарочито неприкрытая подводка, змеясь, уходила в стену. Большая фарфоровая ваза династии Юань цвета морской волны служила емкостью для льда.
Тут же стояло французское шампанское в массивной хрустальной бутылке и открытая бутылка превосходной холодной водки.
Налив себе немного шампанского, она еще раз огляделась.
— Это — нечто, — обведя зал рукой, заявила она подошедшему Лео.
— Вам нравится? Я сам проектировал. В этом — одно из твоих преимуществ, когда строишь принадлежащее тебе здание. Это дает необходимую свободу, и тогда имеешь именно то, что хочешь.
— Вы владелец всего дома? — Она не понимала, почему, собственно, это так удивило ее, но все-таки удивило.
— Поскольку это жилой дом, то надо сказать, что всякий живущий здесь владеет его частью. Но строительство и финансирование — мое, а одна из моих компаний продала квартиры.
— И, естественно, самую лучшую вы оставили себе, — добавила Эдвина, лукаво блеснув глазами.
— Безусловно. — Рассмеявшись, хозяин дома пошел налить себе шампанского.
Она слегка улыбнулась.
— Скажите, Лео, существует ли такое дело, в котором бы вы не участвовали?
— Конечно, — сверкнул он белозубой улыбкой. — Все, что не дает прибыли. — Он поднял бокал и серьезно посмотрел на нее. — За самую красивую женщину в мире.
Она покраснела.
— За самого красивого лжеца в мире, — подняв свой бокал, она обвела им зал, — и за все, что делает это возможным.
— Аминь. Вот за это я с удовольствием выпью. Глядя друг другу в глаза, они пили шампанское. Эдвина поставила бокал.
— Можно мне все посмотреть? Здесь просто удивительно.
— Вы — мой гость, — и он сделал широкий жест рукой.
Она бродила по гостиной, любуясь предметами искусства и великолепным сочетанием ультрасовременной и антикварной мебели. Затем, запрокинув голову, посмотрела на уходящую ввысь спиральную прозрачную лестницу.
— А что наверху?