Обнимая ее, он впервые ощущал себя беспомощным, не находя слов утешения. Тело ее тряслось от всхлипываний, он чувствовал, как ее слезы льются ему на шею.
— Все нормально, — успокаивал ее Сэмми, поглаживая по вздрагивавшей спине. — Ну ладно, ладно, детка.
— Это было… как огромный шар огня! Он вылетел прямо в холл по направлению к тому месту, где я стояла! Если бы я не выскочила в вестибюль… — Голос Стефани сорвался.
— Не надо об этом вспоминать, дорогая, — он гладил ее по волосам. — Самое важное, что ты осталась невредима.
Стефани отстранилась от него.
— Но Фам! — выкрикнула она.
— Да, Фам погиб, — тихо проговорил Сэмми.
Глаза Стефани округлились.
— Я найду этих подонков, которые убили дедушку и Фама! — прошептала она. — Я найду этих убийц!
— Дорогая, дорогая… — Наклонив голову, Сэмми горестно смотрел на Стефани. — Ну почему ты так упорно считаешь, что это была бомба? Вполне возможно, что это просто несчастный случай. Да, несчастный случай…
Она покачала головой.
— Говорю тебе, никакой это не несчастный случай!
— Но почему ты так уверена?
Стефани глубоко вздохнула.
— Потому что дедушка сообщил мне, почему его убили.
— Что? — уставился на нее Сэмми.
Она кивнула.
— Он сообщил мне мотив убийства, — твердо повторила Стефани. — Его записки. Когда я их прочитала…
— Да? И что же ты там обнаружила?
— Ну, они… они многое объяснили, дядя Сэмми. Понимаешь, он уже почти закончил собирать материал к биографии и дописывал второй вариант книги, когда понял, что рассказал только половину.
Сэмми задумчиво нахмурился.
— Ты знаешь, детка… Я вот сейчас вспоминаю, что во время нашего последнего разговора он… он действительно сказал, что что-то обнаружил. И не стал отрицать, когда я предположил, что это было что-то умопомрачительное.
— Так и есть. Потому что, видишь ли, дядя Сэмми, он обнаружил, что Лили Шнайдер жива.
— Ты не имеешь в виду…
— Я именно это имею в виду! Именно это! Лили Шнайдер живет и здравствует!
— Но… похороны! Тело! Если в этой могиле похоронена не Лили, то кто же?
— Это одна из многих тайн, которые мне предстоит раскрыть, — твердо ответила Стефани.
— И где же ты будешь проводить свое расследование?
— Везде, где это может понадобиться. Я начну с самого начала и буду двигаться вперед. — В ее голосе зазвенела сталь. — И пусть лучше никто не пытается остановить меня на этом пути. Когда я говорю никто, я и имею в виду именно это: никто.