— Как вы можете оставаться здесь? — прошептал он. — У вас что, стыда нет! Уходите! Уходите!
Еще никогда в своей жизни Стефани не чувствовала себя так скверно. И все-таки она не уходила. Как будто она намертво приклеилась к этому хрупкому стулу, некогда принадлежавшему Марии Каллас.
Дрожащей рукой Губеров вытер верхнюю губу.
— Ради всего святого, уходите. Забудьте откровения сумасшедшего старика и уходите! — Он продолжал плакать.
Стефани поднялась со стула. Нагнувшись, она подняла с пола шарф и фотографию.
По какой-то счастливой случайности бесценная рамка работы Фаберже не разбилась. Она отошлет ее обратно в Будапешт. Это все равно не сможет усилить и без того непереносимое чувство вины, испытываемое ею. Завернув фотографию в шарф, она затолкала сверток в сумку, но все не уходила, что-то удерживало ее.
Она посмотрела на старика, но тот демонстративно отвернулся, не желая встречаться с нею глазами.
Решив воздержаться от прощальных реплик, она направилась к двери.
— Сука! — раздалось ей вслед.
Слово вонзилось ей в спину подобно ножу. И как от ножевого удара, почувствовала она резкую боль. Нажав на прохладную гладкую ручку, Стефани открыла дверь, вышла и тихо затворила ее за собой.
В коридоре она устало привалилась к колонне. Стыд и боль пронизывали ее. Она заслужила это. Слишком низко — играть на чувствах людей. Непростительно.
«Нет, простительно, — убеждала она сама себя. — У меня не было другого выхода. И я узнала, что хотела. Разве не так?»
Но Стефани не испытывала радости. Победа оказалась горькой.
12 Милан, Италия — Барселона, Испания
Он ждал.
Снаружи, на зеленом островке прямо посередине улицы. Небрежно облокотившись на пьедестал памятника Верди. Подчеркнуто поглощенный чтением газеты. Он вполне мог сойти за бизнесмена на обеденном перерыве или влюбленного, поджидающего свою пассию.
Выходя из Каза ди Рипозо, Стефани не обратила на него внимания. Впрочем, она не заметила его и ранее, когда шла сюда.
Но он-то ее заметил и, когда она отошла ярдов на тридцать, сложил газету, сунул ее под мышку и неторопливо последовал за ней. Он шел за ней до самого отеля.
В холле он наблюдал, как она расплачивается.
Сидя в машине на противоположной стороне улицы, он видел, как она вышла из отеля и села в такси, в которое носильщик уже погрузил ее чемоданы.
Он следовал за такси до аэропорта, где он оставил машину прямо под знаком «Стоянка запрещена».
В здании терминала он проследовал за ней к стойке авиакомпании «Иберия», где она купила билет и сдала багаж.
К счастью, очереди не было. Как только она отошла от стойки, он занял ее место.