Понимая, что сейчас на них нацелены камеры репортеров, которых с трудом сдерживал строй дюжих полицейских, князь подошел к Мелиссе и прикоснулся губами к ее щеке. Защелкали блицы, чтобы весь мир мог увидеть этот торжественный момент. Газеты уже давно склоняли на все лады их женитьбу, пытаясь пролезть во все закоулки личной жизни князя и его невесты. Мелиссе это не нравилось, но она всякий раз напоминала о долге перед родиной и даже стала считать себя кем-то вроде разведчика.
Она прошла под руку с князем к машине с открытым верхом. Предвидя ее опасения по поводу безопасности, князь сказал:
— Мой народ ожидает именно этого. Ему нужно видеть вас.
— Я знаю, — быстро ответила она. — Майор Вернов снабдил меня подробными инструкциями. Я даже не подозревала о существовании такого количества правил.
— А я тем более.
Двусмысленность его ответа взбесила Мелиссу. Да, он — князь и может не знать о правилах, выдумываемых другими, чтобы оказать ему почтение, но чего стоит его титул без ее денег? С самого начала он старался указать ей на место, как какой-то служанке. Мелисса сжала губы. Она ничем не хуже его. В его жилах течет голубая кровь, а она распоряжается огромными деньгами. Они друг друга стоят. Последняя мысль заставила Мелиссу разволноваться еще сильнее: надо же, у нее с князем есть что-то общее, несмотря на всю разницу в происхождении.
Легким прикосновением князь Луи дал понять, что следует сесть в машину.
— Хорошо, что вы одели шляпку с узкими полями, — сказал он, усевшись рядом. — Люди смогут как следует вас рассмотреть.
— Грейс, княгиня Монако, говорила мне о важности выбора шляпки, когда я была еще ребенком, — пробормотала она. Он пожал плечами:
— Как вы однажды сказали, положение накладывает на монарха определенные обязанности. Появляться на публике — одна из них.
Мелисса вспомнила, в какую ловушку попали они оба из-за своего положения, но заставила себя отбросить печальные мысли.
— Мотавия всегда управлялась монархом? — спросила она.
— Да. Единственная европейская страна, где правящая династия насчитывает непрерывную пятивековую историю.
— А как же Англия? — спросила Мелисса, но тут же вспомнила Кромвеля и беднягу Карла, лишившегося головы. — Все равно, монархия — это анахронизм.
— Тогда почему вы так хотите стать княгиней? Уверен, вы могли бы надавить на Совет Директоров, чтобы они дали нам денег и без женитьбы.
Мелисса покраснела от гнева и, чтобы не проговориться, отвернулась. Машина тронулась, и князь, улыбаясь только губами, стал приветствовать своих подданных взмахами руки.