Она горько усмехнулась.
— Что случилось? — обеспокоенно спросил князь.
— Луи, ты никогда не задумывался, что твой дворец — такая же клетка для меня?
В ее глазах блестели слезы.
— Не надо плакать, — тихо произнес Луи и подойдя к ней, положил ее голову себе на грудь. Он гладил ее по голове, как маленькую девочку, пытаясь успокоить.
— Мы выпустим птиц, как только вернемся домой, — повторил он.
— Они все равно не станут свободными.
— Почему?
— Потому что питомник — единственный дом для большинства из них. Твоя бабушка сказала мне, что многие птицы родились в нем.
— Но почему ты сравниваешь себя с ними, у тебя же есть дом, в который ты можешь вернуться.
— Я говорю чепуху, — сказала она сквозь слезы.
— Не обращай внимания.
Она попыталась освободиться, но он не разжал объятья.
— Мелисса, — прошептал он. — Ты не птица в клетке. Ты вольна покинуть меня, как только захочешь.
— Я не могу, — Мелисса уткнулась ему в плечо и разрыдалась.
Внезапно князь подхватил ее на руки, отнес на кровать и сам прилег рядом.
— Мелисса, — прошептал он. — Не плачь.
Он больше ничего не смог сказать, потому что она обняла его за шею и их губы слились в поцелуе. Слова стали не нужны, за них говорили их руки и тела.
Мелисса проснулась первой. Сперва она не могла понять, где находится, но потом все вспомнила. Рядом с ней спал Луи, его лицо казалось совсем мальчишеским. Красивые чувственные губы, прямой тонкий нос и высокий лоб, который пересекала морщинка. Его волосы, цвета темного золота, разметались по подушке, и она вспомнила, как впервые ощутила их мягкость на своей груди.
Почему он овладел ею здесь, в маленьком домике, затерянном в горах? Роскошные кровати в доме не идут ни в какое сравнение с этой узкой деревянной лежанкой, да и сама она выглядела не лучшим образом в джинсах и простенькой блузке.
Она оперлась на локоть, и это движение разбудило Луи. Он медленно приоткрыл глаза и посмотрел на нее наивным взглядом ребенка. Но вот в них появилось осмысленное выражение: он тоже все вспомнил. Мелисса ждала, что он обнимет ее, но вместо этого князь отвернулся, сел на кровати и, склонив голову, пробормотал какие-то извинения.
Почему он извиняется? Что постыдного они совершили? Или он опять вспомнил Элизу?
— Не стоит извиняться, — сухо сказала Мелисса. — Половина вины за случившееся лежит на мне.
— Не надо использовать слово "вина".
Он обошел кровать и сел рядом с ней. Ей пришлось напрячься и отодвинуться, чтобы не броситься ему на грудь.
— Не бойтесь меня, Мелисса, — сказал князь, расценив этот жест как проявление страха. — Я больше не притронусь к вам.