Вместо ответа Алишер ткнул пальцем в кнопку проигрывателя. Через секунду из динамиков донеслись ритмичные аккорды.
— Тогда еще за рок-н-ролл, — невозмутимо ответил он.
Некоторое время мы ели батончики, запивая «колой». Все Иные — сладкоежки поневоле. Афанди, не прекращая похрапывать, зачмокал губами и протянул руку. Я вложил в украшенные кольцами пальцы батончик, Афанди сжевал его, словно бы даже не просыпаясь, и снова захрапел.
— К трем часам ночи будем на месте, — сообщил Алишер. — Станем дожидаться утра?
— Ночь — наше время, — ответил я. — Разбудим старика Рустама, ничего. Он и так не перерабатывает.
— Странно это, — заметил Алишер. — Необычно. Что ж он там, отшельником живет, в пещере?
— Ну почему… — Я подумал немного. — Может, коз пасет или баранов. Или пасеку в горах держит. Или метеостанцию.
— Или обсерваторию, за звездами наблюдать… Что за странное колечко ты Афанди надел?
— Ты про то, с рубином? Защита от вакуума.
— Экзотично. — Алишер присосался к бутылке. — Я и не припомню случая, чтобы Иной погиб от вакуума.
— А я помню.
Несколько секунд Алишер молчал, потом кивнул и сказал:
— Извини. Не подумал. Ты все еще переживаешь?
— Мы были друзья… почти. Насколько это возможно для Светлого и Темного.
— Не просто Темного. Костя же был вампиром.
— Он не убивал, — просто ответил я. — И не его вина, что он вырос не человеком. Вампиром его сделал Геннадий.
— Кто это?
— Родной отец.
— Вот скотина, — с чувством произнес Алишер.
— Не суди. Мальчику не было и года, когда он загремел в больницу. Двухсторонняя пневмония, аллергия на антибиотики… в общем — родителям сказали, что их сын не жилец. Знаешь, попадаются иногда такие удивительные доктора, которых и в ветеринарию пускать нельзя, коров жалко… «Мальчик ваш умрет, вы к этому готовьтесь, люди вы еще молодые, нового заведете…» Нового бы они, конечно, не завели. Костя был уже посмертным ребенком Геннадия. Вампиры после инициации довольно долго сохраняют способность к зачатию, это такая странная шутка природы. Но ребенок у них может родиться только один. После этого вампир становится стерильным.
— Да, я слышал, — кивнул Алишер.
— Так вот Геннадий поговорил с женой… Она была человеком. Она знала, что ее муж вампир… бывают такие семьи. Но он никого не убивал, был очень законопослушный вампир, она его любила… В общем — он укусил ее. Инициировал. Они планировали, что сына инициирует мать. Но у нее еще шел метаморфоз, а малыш стал умирать. Геннадий укусил и его. Костя поправился. То есть он умер, конечно. Как человек — умер. А от пневмонии поправился. Врач бегала вокруг и квохтала, что это исключительно благодаря ее талантам. Геннадий как-то признался, что едва не вцепился ей в горло — когда она стала намекать, что за чудесное спасение не грех бы ее и отблагодарить.