Гесер задумался. Неожиданно спросил меня:
— Антон, как ты считаешь?
— Не знаю, — честно ответил я. — Пропал без вести или погиб… Не знаю я, как оно лучше для родственников.
— Похороните, — велел Гесер. — Будет время — подумаем. Может, начнем потихоньку эксгумировать и отправлять родным. Для каждого свою легенду придумать… Документы у всех есть?
— У всех. Они там отдельно, стопочкой лежали. Аккуратно так…
Меня кольнуло это слово. Аккуратно.
Да, он всегда был аккуратен. Подстилал полиэтилен, когда сверлил дырки в стене. Потом тщательно вытирал за собой пол…
— Как мы могли не заметить? — с болью в голосе спросил Гесер. — Как прошляпили? У нас под носом вампир убил полсотни людей!
— Так они же… иногородние все. Из Таджикистана, Молдовы, Украины… — Гарик вздохнул. — Работяги. На заработки в Москву приехали. Никакой регистрации, конечно. Жили нелегально. У них такие места есть вдоль трассы, стоят там день-деньской, на работу нанимаются. А он же строитель, верно? Знал всех, и его знали. Приехал, сказал, что нужно пять человек на работу. Сам ведь еще и выбрал… скотина. Увез. Через неделю за новыми приехал…
— У людей что, такой бардак? — спросил Гесер. — До сих пор? Полсотни человек сгинуло, их никто не хватился?
— Никто, — вздохнул Гарик. — Мразь дохлая… он же их не сразу, наверное, убивал… одного убивал, другие своей очереди ждали — день, другой, третий… В этой же комнате. А он выпитых в два полиэтиленовых мешка, чтоб не воняли, и в угол… Там даже батареи отопительные отключены. Видно, зимой начал…
— Мне очень хочется кого-нибудь убить, — процедил Гесер. — Желательно вампира. Но сгодится любой Темный.
— Так попробуй меня. — Небрежно отодвинув с дороги Гарика, в гостиную семейства Саушкиных вошел Завулон. Зевнул, сел на диван.
— Ты не провоцируй, — тихо сказал Гесер, по-прежнему глядя в окно. — А то ведь я могу счесть это официальным вызовом на поединок.
В квартире повисла совсем уж мертвая тишина. Завулон прищурился, подобрался. Как обычно, он был в костюме, но без галстука. И я почему-то подумал, что черный костюм и белую рубашку он выбрал намеренно. В знак траура.
Мы с Ольгой ждали, глядя на двух старых Иных, от которых зависело все и вся на одной шестой части суши.
— Гесер, это же была фигура речи, — примиряюще сказал Завулон. Откинулся на спинку дивана. — Ты что, полагаешь, я был в курсе этого… этого беспредела?
— Не знаю, — отрезал Гесер. Но по голосу было понятно — знает он прекрасно, что в данном случае Завулон ни при чем.
— Ну так я тебе говорю, — все так же мирно сказал Завулон. — Я возмущен не меньше, а возможно, и больше, чем ты. И вся община московских вампиров возмущена и требует казни преступника.