— Нет.
— Да что с тобой? Ты чего нервный такой? Меня не хочешь?
— Хочу, — соврал он. — Мне просто не нравится запах этих духов.
— Не нравится так не нравится. Ты вечно критикуешь мой вкус. Можно подумать…
Леонидов понял, что дальнейшее продолжение диалога приведет к ссоре, и быстро снял с Ляли одежду. Когда они оставили друг друга, Ляля вздохнула удовлетворенно, Леонидов— с облегчением, и оба растянулись на кровати, отбросив смятое постельное белье.
— Ляль, я телевизор включу?
— Включай. Там все равно одно и то же, у нас в офисе весь день работает, так смотреть нечего.
— Ну да. Каждый час свежие новости. Мы с тобой живем в уникальное время, можем насладиться зрелищем.
— Мне-то какое до этого дело? Подумаешь, премьера никак не выберут.
— Ну и закроется ваша контора. Что тогда делать будешь?
— Замуж за тебя выйду. Или не прокормишь?
— Прокормлю, если ты оставишь свои дорогие привычки. Они мне не по карману.
— Интересно, что ж это за привычки?
— Тряпки из дорогих магазинов, например. Всякое «нуф-нуф», «гав-гав»: и прочее от кого-то там. Ну и, конечно, «Кензо» и этот дурацкий разноцветный лак для ногтей.
— Дался тебе этот. лак. Вечно ты к нему цепляешься. И никак не пойму, чего ты так взбесился из-за духов. — Она явно пыталась на него рассердиться, а Леонидову было жутко лень сейчас выяснять отношения.
— Ладно, не злись. Просто я по уши увяз в одном деле… Убили одного небедного парня, ну, у него соответствующий круг знакомых, бизнесмены, женщины… И все блудливые бабы, с которыми я общаюсь, пахнут этой дрянью. Может, эти духи и хорошие. Может. Я не спорю. Но у меня вызывают определенные ассоциации. Ты уж не злись, зайчонок. Хорошо?
— Женщины, значит? Хорошо живешь, сыщик. Я, конечно, даже с моими дорогими привычками против них не потяну.
— Брось дуться. Эти бабы того не стоят. Глупая ревность и совершенно не обоснованная.
Леонидов вдруг совершенно отчетливо представил, как после заключения законного брака эта женщина будет предъявлять на него права, звонить на работу и проверять карманы, принюхиваясь к запаху чужих духов от пиджака. И ему захотелось выпрыгнуть из теплой постели и очутиться на улице под мелким холодным дождем. Вместо этого Алексей всего лишь пошел на кухню ставить чайник…
Когда чайник закипел, они уже снова помирились. Ляля, свернувшись клубочком, лежала на его плече и гладила спутанные светлые волосы:
— Леша, тебе хорошо?
— Мне тоже хорошо. — Она поцеловала Леонидова где-то возле уха.
— Щекотно.
— А тут не щекотно? — Ляля ткнулась ему в шею. Алексей заерзал:
— Еще щекотнее.