Заикин радовался приходу весны. И хотя после бурного ледохода реку по утрам заволакивало туманом, к середине дня, когда пригревало солнце, поблескивая, она манила к себе.
Чувствуя с каждым днем себя все лучше и лучше, Заикин уходил из палаты и большую часть суток проводил на распахнутой против солнца веранде или гулял во дворе.
Заикин считал большим счастьем, что теперь его и на осмотры вызывали редко, а когда там встречался с Анной Павловной, то замечал, что и она была беспредельно рада его выздоровлению. После очередного осмотра Василий услышал ее предупреждения:
— Процедуры принимать обязательно. Возможно, скоро отменим.
Заикин обрадовался услышанному предположению и на следующий день гулял на улице больше обычного, а когда возвратился в палату, то увидел, как майор-танкист, сидя на койке с разостланным на коленях листом измусоленной карты, что-то громко объяснял двум подсевшим к нему раненым:
— Тут, брат, нас пехота выручила. Был там у них отчаянный полкаш, Новиков, что ли. Так захватил он одним батальоном небольшой плацдарм. К нему и отошла наша бригада. Другие завернули куда-то севернее, на фланг. Не будь этого плацдарма — пришлось бы нам купаться подо льдом. На речке творилось что-то такое, что не понять: ни лед, ни вода, ни по льду, ни по дну. А когда пехота облепила — стало совсем другое дело. Потеплело на душе. Расположились мы подковой да вместе и отбивали немца. Не просто отбивали — навалили его горы, тьма-тьмущая. И все потому, что лез он, немчура, как чумной. А ночью, когда пурга еще больше рассвирепела, он рванул напролом. Вытянулся в колонны и попер. До того пришлось бить из пулеметов, что стволы краснели. Только к утру остановили.
— А этот Новиков с большим шрамом? — подступил Заикин.
— Вот еще! Мне-то как знать? Он там с полком где-то за рекой, а я со своим батальоном всего в десяток танков на плацдарме с одним пехотным батальоном. Комбат Супрун. Шустрый, горячий парень…
— Да ты что?! — вскрикнул Заикин, не веря услышанному. Помолчав, резко повернулся к майору. — Точно знаешь, что Супрун? Какой он из себя? Ну…
Танкист понял волнение. Поднялся на ноги.
— Ну какой? Из себя он вроде меня: небольшой ростом, кажись, белобрысый, а может, и не совсем. Бились мы там что тебе черти. Не было времени разглядывать друг друга. Все больше по радио да посыльными.
— Ну да, конечно, — о чем-то вспоминая, протянул Заикин.
— А потом меня зацепило. Хотелось с ним повидаться, да так и не удалось. А о нем писали в газетах… Парень не из трусливых, не дрогнул. А был там сущий ад, — закончил майор.