Подбежал ординарец. Подавая руку, сердито буркнул:
— Несет тебя нечистая сила.
— Какого тебе… — не сдержавшись, ругнулся комбат. — И без тебя хватает.
— Думаю, как бы не было лишку. Сам сказывал, что этот битюг пристрелян, что теперь он у них за ориентир.
И действительно, за «фердинандом» взорвалась третья серия мин.
— Ну-ка, рванули! — скомандовал комбат и бросился вперед. А когда, запыхавшись, они оба свалились в ротную траншею, Заикин по-мальчишески расхохотался:
— Вот дали стрекача!
— Тебе смешно, а мне эти твои фортеля вот здеся, — ординарец похлопал себя по загривку. — Точно здеся!
Над головами полоснула длинная пулеметная очередь. Заикин, несколько выждав, высунулся из окопа, пытаясь определить, откуда палит пулемет, но Кузьмич, подскочив к нему, свалил на дно окопа.
— Тебе что, жисть надоела?!
Тут же взвизгнула вторая, еще более длинная очередь.
— Понял, как высовываться? Настигнет где и не ждешь.
— Ну что ж? Двум смертям не бывать, а одну трудно миновать. Бывает, что на войне убивают, — пошутил комбат, а про себя подумал: «Бывалый солдат, все наперед знает. Есть у него какое-то чутье. Не зря шагает по третьей войне».
Шумно вздохнув, Заикин поспешил вперед, но, оказавшись у изгиба траншеи, был остановлен окриком!
— Ложись!
Не успел комбат сообразить, в чем дело, как команда повторилась еще более настойчиво. Заикин присел. К нему тут же подбежал низко согнувшийся старший лейтенант Супрун.
— Товарищ комбат, дальше нельзя. Ход сообщения разрушен, а фашист бьет и бьет из пулеметов.
— А как ты, непробивной, что ли?
— Да я так, рывком, а вы не знаете, где он тут?
— Много, гады, наворочали?
— Хватает. Потери большие. Шестеро убитых, одиннадцать раненых. Да и вообще… Побил траншеи.
— Сколько у тебя осталось активных штыков?
— Всего ничего. Меньше сорока. По десятку штыков во взводе.
— Негусто, но, возможно, немного из резерва получим. А ты подумай о тех, кто остался. Накорми, дай отдохнуть. Видать, утром опять попытается еще атаковать. Так что смотри, а я пойду дальше. Разберусь, как у других.
Выяснив обстановку в первой, а затем и третьей роте, комбат направился на НП. Приближаясь к нему, услышал выкрики:
— Товарищ комбат, это вы? Спрашивают.
Выхватив у телефониста трубку, Заикин узнал голос Великого:
— Что же это ты? Давай быстрее, ждем!
— Бегу.
— Где Рындин? — обратился он к солдату.
— Ругал минометчиков, да к ним и пошел. Ранило там капитана.
На ходу заправляясь, Заикин спешил к Дремову, а оказавшись возле рощи, рядом с которой находился основной НП полка, остановился: «Смотри, как ее изуродовали. Остались одни пни», — прошептал он, глядя на поблескивавшие огоньки.