Воздух показался на удивление свежим, даже прохладным. Потом лишь сообразил, что это мощные, как ураганы, вентиляторы раздувают мельчайшую водяную пыль.
Он удалился от отеля на несколько сот метров, пересёк автомобильную стоянку и площадь. Мельчайшая пыльца все поблёскивала в воздухе, успевая испариться ещё до того, как коснётся кожи. Зато он шёл как по берегу Эгейского моря, с удовольствием вдыхал, оглядывался на красивых женщин, успевая заметить ещё очень многое, рассматривал в витринах образцы товаров, удивленно качал головой: богато, оказывается, теперь живут бедуины!
Центральная часть города вымощена широкими плитами. Все подогнаны так тщательно, что в щель не просунуть лезвие ножа. Это сделано ещё до прихода янки, как выстроены и все эти роскошные здания: бедуины на своей нефти разбогатели давно. Американцы лишь добавили неряшливую крикливость, что называют свободой выражения чувств, штатовскую безвкусицу да развесили огромные яркие рекламы.
Он шёл не спеша, типичный турист, что впервые вырвался в зарубежный вояж, но старается выглядеть солидным. Через каждые полсотни шагов из стен в мраморные чаши била широкая струя чистейшей ледяной воды, некоторые туристы задерживались, совали пальцы под струю, со смехом плескали друг в друга.
Он тоже два-три раза не утерпел, попробовал воду ладонью, всякий раз с неловкой улыбкой оглядывался, не видят ли его ребячества, отряхивал ладони и ускорял шаг.
Дальше дорога расширялась, снова площадь с огромным фонтаном, на той стороне стоянка автомобилей, а за ней вздымается массивное здание дворец какого-то богатенького араба, который янки выкупили и приспособили под отель высшего класса.
К отелю подъезжали роскошные авто, двухэтажные автобусы, из которых всякий раз высыпают одинаково пестрые и крикливые туристы. Дмитрий шёл было через площадь, но при одной только мысли, что соприкоснётся с этим, с туристами, по коже пробежала дрожь, буд-то облили нечистотами, поспешно свернул, намереваясь обойти по широкой дуге...
Сердце предостерегающе стукнуло. Сделало паузу, вдруг застучало часто, заторопилось. Он ещё не понял, что произошло, но горячая кровь пошла по всему телу. Глаза шарили по головам пассажиров, те пёстрыми струйками разливались к стоянкам такси, к экскурсионным автобусам, даже к навесу, где постукивала по асфальту разукрашенная кобылка, впряженная в двухместную коляску.
Четверо в пёстрой одежде отделились от общего потока. Мужчина вскинул руку. Одно из такси тут же сорвалось с места, подъехало к обочине. С мужчиной были две молодые женщины, четвертым было нечто непонятное, Дмитрий не решился бы сразу отнести это к мужскому или женскому полу, хотя и волосы длинные, и лицо рыхло-бабье. Но женщины...