Гэбриэл слушала словно завороженная, жадно впитывая невероятную информацию.
— Таким образом НАСА получило сведения, которыми не располагал больше никто?
— Именно. Но если бы моя программа работала как следует, спутник-сканер наверняка бы обнаружил метеорит на неделю раньше, чем канадец.
Такое совпадение заставило Гэбриэл задуматься.
— Метеорит, пролежавший во льдах триста лет, едва не оказался обнаруженным дважды за неделю?
— Да, понимаю. Звучит странно, но в науке так случается. Или голод, или пир. Суть вот в чем: администратор полагал, что метеорит просто обязан стать именно нашей находкой... поэтому все и уперлось в мой проект спутника-сканера. Экстром заявил, что, поскольку канадец уже мертв, самое умное — просто провести спутник над теми координатами, которые он указал в своей радиограмме. Я должен был притвориться, что обнаружил метеорит случайно, тем самым завоевав всем почет и уважение, а себя реабилитировав.
— Именно это вы и сделали.
— Я же сказал, что просто не имел выбора, поскольку перед этим провалил все дело. — Он помолчал. — Сегодня из выступления президента стало ясно, что метеорит, который якобы обнаружил я, содержит окаменелости...
— Вы были потрясены?
— Не то слово! Сражен наповал!
— А как вы думаете, администратор знал о существовании отпечатков до того, как заставил вас лгать о находке?
— Как такое возможно? Метеорит лежал погребенным во льду и нетронутым до того момента, когда туда прибыла первая экспедиция НАСА. Агентство не знало, с чем имеет дело, пока там не оказались люди, которые взяли образцы и сделали рентгеновские снимки. Они просили меня врать насчет спутника-сканера, полагая, что одержат маленькую победу. И лишь потом поняли, как велико открытие.
От волнения Гэбриэл едва дышала.
— Доктор Харпер, готовы ли вы дать показания и заявить, что НАСА и Белый дом вынудили вас лгать относительно спутника-сканера?
— Не знаю. — Казалось, Крис испугался. — Не могу представить, какой вред это нанесет агентству... и самому открытию.
— Доктор Харпер, и вы, и я понимаем, что метеорит остается удивительным открытием независимо от того, как именно оно было сделано. Смысл в том, что вы лгали американскому народу. И народ имеет полное право узнать, что НАСА ведет себя нечестно.
— Я презираю и ненавижу Экстрома, но мои коллеги... они порядочные люди.
— И именно поэтому имеют право знать, что их обманули.
— А свидетельства против меня — насчет присвоения денег?
— Можете выбросить это из головы, — заверила Гэбриэл, уже почти забыв о своем козыре. — Я скажу сенатору, что вы тут ни при чем. Просто страховка администратора, средство держать вас в узде и молчать насчет спутника.