Вывод напрашивался сам собой. Мошенничество невероятных размеров.
Толланд взглянул на пачку листков, которые Рейчел крепко сжимала в руках, и меланхолично вздохнул:
— Да уж, теперь у Пикеринга доказательств более чем достаточно.
Рейчел кивнула, все еще недоумевая, почему Пикеринг не ответил на звонок.
Толланд снял трубку ближайшего телефона и протянул ей:
— Попробуй-ка позвонить отсюда.
— Нет, давайте двигаться. Лучше я свяжусь с ним с вертолета.
Рейчел уже решила, что если не удастся поговорить с Пикерингом по телефону, она попросит пилота береговой охраны отвезти их прямо к Национальному разведывательному управлению. Это всего около ста восьмидесяти миль.
Толланд хотел было положить трубку на место, но вдруг замер. С растерянным видом поднес трубку к уху. Нахмурясь, прислушался.
— Странно. Гудка нет.
— Что ты хочешь сказать? — моментально встревожилась Рейчел.
— Очень странно, — повторил Толланд. — Эти прямые линии никогда не теряют связи.
— Мистер Толланд!
В лабораторию ворвался пилот вертолета. Он с трудом держал себя в руках.
— Что случилось? — сразу отреагировала Рейчел. — Кто-то приближается?
— Серьезная проблема, — задыхаясь, ответил пилот. — Сам не знаю, в чем дело. Только что отказали все бортовые средства коммуникации и радар тоже.
Рейчел засунула бумаги под рубашку — так надежнее.
— Быстро все на вертолет. Уходим. Сейчас же!
С сильно бьющимся сердцем Гэбриэл прошла по темному кабинету сенатора Секстона. Просторное помещение выглядело представительно: резные деревянные панели на стенах, картины маслом, кожаные кресла, огромный письменный стол красного дерева. Сейчас комната освещалась лишь слабым неоновым сиянием компьютерного дисплея.
Гэбриэл направилась к столу.
Сенатор Секстон довел воплощение идеи «цифрового офиса» до крайности, избавившись от всех шкафов и заменив их компактной памятью персонального компьютера. В него он ввел огромное количество самой разнообразной информации — заметки о встречах, отсканированные статьи, речи, собственные размышления. Компьютер был здесь самым драгоценным предметом. Чтобы защитить его, сенатор держал свой кабинет постоянно запертым. Из-за страха, что хакеры залезут в его набитый сокровищами цифровой сейф, он даже боялся подключаться к Интернету.
Еще год назад Гэбриэл ни за что не поверила бы, что политик может оказаться настолько неосмотрительным, чтобы хранить копии порочащих его документов. Однако Вашингтон научил ее многому. Информация — это власть. Гэбриэл с удивлением узнала, что распространенной практикой среди политиков, принимающих незаконные пожертвования на проведение избирательной кампании, было сохранение доказательств — писем, банковских счетов, квитанций и тому подобного. Все это, как правило, пряталось в надежное место. Такая тактика, предусмотренная для защиты от шантажа, получила в Вашингтоне название «Сиамская страховка». Она охраняла получателя от давления тех спонсоров, которые считали, что их щедрость дает им право на это. Если даритель становился не в меру требовательным, кандидат мог просто предъявить ему обличающие документы, напомнив при этом, что закон нарушили обе стороны. Свидетельства гарантировали, что спонсор и кандидат связаны навеки, словно сиамские близнецы.