Оксана присела на скамью, заново, надеясь непонятно на что, просмотрела фотографии в телефоне. И почувствовала, как мокрым одеялом наваливается на плечи усталость. «Мурры… холодильники без шнура… туман на пол-Европы… подполковники-колдуны, беседующие с казанами, и хряки разумней всякого шимпанзе… Нет, нет, хватит, всё к чёрту. Скорей назад в номер, сменить постельное бельё и спать, спать, спать… Чтобы больше никакой мистики, чтобы Тихон мурлыкал возле щеки… чтобы приснился улыбающийся Краев. Как он там, всё ли у него…»
— Нельзя вам, Оксана Викторовна, в гостиницу, — тихо сказала подошедшая сзади Марьяна. — Оставайтесь у нас, дом большой, места хватит. Сейчас ещё попьём чайку да и на боковую. Утро вечера мудренее…
— В гостинице вы вряд ли доживёте до утра, — совершенно будничным тоном и оттого с путающей вескостью поддержал супругу Забелин. — Мурра у них далеко не последнее средство в арсенале, не справилась — такое пришлют, что даже ваш котик может не совладать. Зурру, например. А здесь, ещё раз повторю, чужая муха не пролетит.
Оксана прислушалась к себе и поняла, что уже прикидывает, с каким запасом времени нужно будет выходить на завтрашнюю встречу возле городской бани.
— Спасибо, — сказала она и попробовала улыбнуться. — Опять-таки Тишка пускай оттянется на природе. Небось заслужил…
Комнатка на втором этаже оказалась маленькой и уютной, с балконом. Шкаф, этажерка, древняя тахта, выцветшие занавески в горошек… Оксана погладила бревенчатую стену, и волна неожиданной ностальгии заставила снова смахнуть с глаз дурацкую влагу. Потом она обратила внимание на иконы. Оксана ещё помнила, где полагалось быть красному углу,[93] — так вот, они висели в противоположном. Это во-первых. А во-вторых… Чем-то они неуловимо отличались от тех, которые предписывает богомазам церковный канон. Спроси — чем, Оксана не взялась бы внятно ответить. Но это был совершенно точно другой Николай-угодник. Другая Богородица…
Оксана не сфальшивила душой и не стала креститься. Лишь с уважением поклонилась… Кому? Иконам? А может, душе, обитавшей в этих стенах? Душе, защите и покровительству которой она решила довериться?..
Подушка благоухала ромашкой и дикими травами. Снаружи в какофонии кошачьих голосов отчётливо угадывалась интонация Тихона. В свинарнике сыто и благостно похрюкивал Васечка. «На новом месте приснись жених невесте, — успела подумать Оксана. — Олег…»