– Мне кажется, Михаил, Вероника не слишком обрадуется, узнав о том, что на ее деньги ты возишь любовниц по заграницам.
Мишины глаза, от природы голубые, сделались почти прозрачными.
– Не слишком… это верно, – спокойно сказал он, – но я и не собираюсь никого возить за Вероникин счет. Неделю в Париже с любимой женщиной я как-нибудь сам оплачу. Я не настолько беден, если ты об этом…
– А скажи мне, пожалуйста, с любимой женщиной ездить дешевле или, наоборот, дороже?
– А это, смотря с какой любимой женщиной, – усмехнулся Талов.
– Со мной, к примеру?
– С тобой? Разоришься…
Он приблизился, отвел мои волосы за спину и, взяв ладонями лицо, поцеловал. Я уперлась руками в его плечи и толкнула что было сил. Миша устоял, но, почувствовав мое сопротивление, отстранился, посмотрев в глаза.
– Что? – спросил он.
– Все, Талов! – утирая губы, ответила я. – Финита ля комедия! Это не может дольше продолжаться!
Тогда он меня отпустил и кивком указал на дверь:
– Иди.
Мне стало отчаянно жаль его в эту минуту. Он сразу как будто состарился. Лицо заострилось, а складки у губ застыли в горькой, какой-то безнадежной, усмешке.
Но я сказала себе: «Уходя, уходи! Не унижай его еще своей жалостью».
Я вышла, оставив Мише после себя тягостную тишину кабинета. Спустилась в комнату персонала.
Офисная жизнь в отсутствие Вероники представляла собой мини-сценки «Из жизни отдыхающих». Народ сидел, развалившись на своих рабочих местах, как в шезлонгах, лузгал семечки и перемывал кости всем кому не лень.
Особенно в этом преуспела Ладка Графова. Девушка неплохая, но уж очень своеобразная. Появляться с ней на людях – значит неизбежно угодить в какую-нибудь передрягу. То шутнику-бармену коньяк в лицо выплеснет. То вышибет ногой дверь туалетной кабинки из-за того, что какой-то мадам приспичило развернуть там примерочную, а Ладке приспичило по-настоящему.
Графову в нашу компанию устроила я. Как раз когда Балагура внезапно испарилась, не соизволив даже привести в порядок текущие дела. Не говоря уже о том, чтобы подобрать себе замену. Оказалось, что недочет в одного человека, даже такой мелкой сошки, как Поля, для нас просто губителен. Мы стали зашиваться. И вот как-то раз я собиралась поехать на один стратегически важный банкет. А чтобы упростить мою задачу по завоеванию новых клиентов, Талов купил мне вечернее платье и туфли на шпильке. Пришлось вызывать такси. Не могла же я по мартовскому снежку порхать в легких туфельках!
К моему удивлению, за рулем поданного автомобиля сидела женщина. Молодая. Не сказать что красивая, но с каким-то безумным шармом. У нее были длинные пшеничные волосы, собранные в полуспущенный хвост. Кожаная кепка. Огромные кольца в ушах. Тонкая сигарка. И особенно меня привели в восторг ее перчатки без пальцев.