На кофе они вернулись за свой небольшой стол. Бен измельчил кусок свадебного торта, и ему понадобилось почти полчаса, чтобы отправить в рот все кусочки с тарелки, так как он не отводил глаз от Марлены Йенсен.
После кофе гости перемешались. Якоб после некоторого промедления подошел к праздничному столу, подсел к Паулю и начал разговор обо всем понемногу. Антония подошла к Труде и украдкой проверила, не слишком ли туго завязана темная бархотка под воротником рубашки, надетая на Бена вместо галстука. Антония тоже заметила его тоскующий взгляд и поручила обеим девчушкам немного позаботиться о Бене. Но теперь его мало что могло отвлечь, ни поглаживание, ни призывы поиграть. Он только сидел и смотрел на Марлену.
Вечером накрыли стол с холодными закусками, Труда нагромоздила ему на тарелку целую гору самых изысканных закусок, проследила за тем, чтобы он не обмазал рубашку майонезом, и окончательно убедилась, что на свете есть вещи, которые она ничем не могла ему заменить.
У него было не меньше чувств, чем у Альберта Крессманна, гладившего под столом ногу Аннеты Лесслер и одновременно пожиравшего глазами Марлену Йенсен. Не меньше желания, чем у Дитера Клоя, старавшегося привлечь к себе внимание Марлены и потому разговаривавшего несколько повышенным тоном. У него было не меньше сердца, чем у Ахима Лесслера, после ужина отправившегося отвезти домой свою подругу. Не меньше влечения, чем у Бруно Клоя, украдкой поглядывавшего на Марию Йенсен. Не меньше любви, чем у Уве фон Бурга, в эти часы обещавшего Бэрбель, что следующей будет их собственная свадьба. Не меньше страсти, чем у Андреаса Лесслера, предвкушавшего радость предстоящей ночи.
Таким, как в тот день, Труда никогда еще не видела сына. Не представляла, что несколько часов он может спокойно просидеть на одном стуле. Погрузившись в воспоминания и удивляясь, что та, которая была с ним так ласкова когда-то, не одарила его сегодня ни словом, ни улыбкой.
От Марлены Йенсен не ускользнуло то, что он не отрывал от нее взгляда. Вниманием любого другого она наслаждалась бы, но только не Бена! Она обратила внимание Эриха на то, как пристально на нее смотрит Бен. Тот махнул рукой. Смотреть на девушку никому не запрещено. Даже если это длится несколько часов, здесь нет состава преступления. Никому нельзя запретить смотреть, даже Бруно, чьи взгляды, направленные на Марию, для Эриха были во много раз неприятнее.
После закусок начались музыка и танцы. Жених и невеста открыли бал вальсом, остальные к ним присоединились. Поневоле Эриху Йенсену пришлось повести жену на танцплощадку, прежде чем Бруно Клой осмелился бы пригласить Марию на танец. Якобу тоже захотелось потанцевать хотя бы один танец. Но Труда не решалась оставить Бена, пока Антония не сменила ее на десять минут.