— Нет, конечно.
— Мне нужен компьютер и выход в Интернет. Быть может, удастся отыскать статьи, где говорится о сыне Кристиана Холлоуэя. Тогда я найду хоть какую-нибудь связь.
— Связь с чем?
— Не знаю. Что-то с чем-то связано, а я понятия не имею, каким образом. Где-то надо начинать. Я начинаю снова и снова, раз за разом.
Лусинда встала.
— Поблизости есть интернет-кафе. Я была там один раз с Хенриком. Сейчас оденусь и провожу тебя туда.
Лусинда скрылась в доме. Ребятишки не сводили глаз с Луизы. Она улыбнулась. Ребята заулыбались в ответ. У Луизы потекли слезы. Ребята продолжали улыбаться.
Лусинда вернулась, и Луиза вытерла глаза. Они свернули на длинную улицу, носившую имя Ленина. Лусинда остановилась рядом с булочной, делившей помещение с театром.
— Надо было накормить тебя завтраком.
— Я не голодна.
— Ты голодна, только не хочешь в этом признаться. Никогда не могла понять, почему белым людям так трудно говорить правду об обыденных вещах. О том, что хорошо спишь, что поел, что мечтаешь переодеться в чистую одежду.
Лусинда зашла в булочную и вернулась с бумажным пакетом, в котором лежали две круглые булки. Одну она взяла себе, другую отдала Луизе.
— Будем надеяться, что однажды все разъяснится и хорошо кончится.
— Умби — второй покойник, которого я видела в своей жизни. Первым был Хенрик. Неужели у людей нет совести?
— У людей почти никогда нет совести. У бедняков потому, что у них нет денег, у богачей потому, что они полагают, будто это для них слишком дорого.
— Хенрик имел совесть. Он получил ее от меня.
— Хенрик, думаю, не отличался от большинства других!
Луиза повысила голос:
— Он не был как все другие!
— Хенрик был хороший человек.
— Более чем.
— Можно ли быть более чем хорошим?
— Он желал другим добра.
Лусинда громко скрипнула зубами. После чего отвела Луизу в тень маркизы, висевшей над окном обувного магазина.
— Он был как все. Не всегда хорошо поступал. Почему он сделал со мной то, что сделал? Отвечай!
— Я не понимаю, что ты имеешь в виду.
— Он заразил меня ВИЧ. Он виноват. Первый раз, когда ты меня об этом спросила, я ответила отрицательно. Считала, что с тебя и так довольно. Больше такого не будет. Я говорю то, что есть. Если ты уже не сообразила.
Лусинда бросала злые слова в лицо Луизе. Та не пыталась сопротивляться, понимая, что Лусинда права. Луиза подозревала истину еще с тех пор, как приехала в Мапуту. Хенрик скрыл от нее свою болезнь, никогда не говорил о квартире в Барселоне. После его смерти, сейчас, когда она сама казалась себе мертвой, ей пришлось признать, что она почти не знала его. Когда все изменилось, она точно не знала, наверно, перемена происходила постепенно, незаметно для нее. Хенрик не хотел, чтобы она обнаружила, что он становится другим.