Мозг Кеннеди (Манкелль) - страница 171


Мои боль и отчаяние таковы, что с моей стороны было бы самонадеянно считать, что я смогу взять на себя ответственность, необходимую для руководства раскопками. В настоящее время я пытаюсь изо всех сил — если они еще остались? — справиться с собой.


Письмо получилось длиннее, чем она рассчитывала. Просьбу об отпуске следовало бы изложить короче. То, что она написала, выглядело как мольба или скорее растерянная исповедь.

Ей хотелось, чтобы они узнали чувства человека, потерявшего единственного ребенка.

В одном из ящиков она нашла конверт и запечатала письмо. Лаяли собаки Мицоса. Луиза села в машину и отправилась в ближайшую таверну, где обычно ела. Хозяин был слепой, неподвижно сидел на стуле и, казалось, медленно превращался в статую. Его невестка готовила, а жена подавала. Никто из них не знал английского, но Луиза привычно прошла в тесную, закопченную кухню, показывая блюда, которые ей нравились.

Она съела греческие голубцы и салат, выпила бокал вина и чашку кофе. Посетителей мало. Она практически всех их знала.

Когда она вернулась в дом, из темноты вынырнул Мицос. Она ахнула.

— Я тебя напугал?

— Я не знала, кто это.

— Кто бы это еще мог быть, кроме меня? Разве что Панайотис. Но он смотрит футбол, «Панатинаикос» играет.

— Они выиграют?

— Наверняка. Панайотис сделал ставку на три — один. Он обычно не ошибается.

Луиза отперла дверь, впустила Мицоса.

— Я отсутствовала дольше, чем думала.


Мицос сел на табуретку, серьезно посмотрел на нее.

— Я слышал, что случилось. Очень жаль, что мальчик умер. Но мы все умрем. Панайотис плакал. Собаки молчали — что бывает редко.

— Все произошло так неожиданно.

— Никто не ждет смерти молодого человека. Если нет войны.

— Я вернулась собрать вещи и окончательно расплатиться.

Мицос развел руками.

— Ты мне ничего не должна.

Он произнес это с такой убежденностью, что Луиза не стала настаивать. Мицос явно чувствовал себя неловко и не знал, что сказать. Она припомнила, что прежде он казался ей похожим на Артура. Их объединяла странная неспособность справляться с чувствами, которые затрагивали ее, Луизу.


— Леандр болен. Старик-сторож. Как это вы его называете? Phylakas Anghelos.

— Наш ангел-хранитель. Что с ним?

— Он начал пошатываться на ходу. Потом упал. Сперва решили, что это давление. А на прошлой неделе у него в голове обнаружили большую ongos. По-моему, это называется опухоль.

— Он в больнице?

— Отказался. Не желает, чтобы ему вскрывали череп. Лучше, мол, умереть.

— Бедный Леандр.

— Он прожил долгую жизнь. Сам он теперь считает, что заслужил смерть. Oti prepi па teleiossi tha teleiossi,