В свои лучшие минуты он был не только прекрасным любовником, но и обладал умением слушать. Он — одно из редких существ, способных дать совет, не задумываясь о собственных выгодах.
Она открыла глаза. Может, как раз этой стороны личности Арона и их совместной жизни ей недоставало больше всего? Слушающего и временами поразительно умного человека, в которого она влюбилась и от которого родила сына?
«Я ищу именно этого Арона, — размышляла она. — Без его помощи я никогда не пойму, что произошло. Никогда не смогу вернуться к прежней жизни без его поддержки».
Остаток ночи она дремала в своем кресле, время от времени настраиваясь на какой-нибудь радиоканал, но музыка, совсем не подходившая, по ее мнению, к ночному мраку, раздражала ее. «Я сижу в клетке, — думала она. — В клетке с тонкими стенками, которые тем не менее противостоят лютому холоду и огромной скорости. В этой клетке меня несет на континент, куда я и не пыталась попасть. Континент, куда я никогда не стремилась».
За несколько часов до посадки в Сиднее у Луизы возникло ощущение, что принятое во франкфуртском аэропорту решение совершенно бессмысленно. Ей не найти Арона. На нее, одинокое существо на краю света, лишь снова навалятся горе и растущее отчаяние.
Но она не могла повернуть клетку и швырнуть ее обратно во Франкфурт. Ранним утром шасси самолета с грохотом стукнулись об асфальт сиднейского аэродрома. Заспанная Луиза снова шагнула в мир. Приветливый таможенник забрал яблоко, лежавшее у нее в сумке, и бросил в урну. Найдя окошко информации, она забронировала номер в «Хилтоне». У нее перехватило дыхание, когда она поняла, во что он ей обойдется, но перезаказывать не было сил. Поменяв деньги, Луиза на такси поехала в гостиницу. Смотрела на город в набиравшем силу рассвете и думала, что когда-то Арон ехал тем же путем, по тем же шоссейным дорогам, через те же мосты.
Ей достался номер, где окна не открывались. Если бы она не чувствовала себя такой измотанной, то немедля перебралась бы в другую гостиницу. У нее сразу же начался приступ удушья. Но она заставила себя пойти в душ, после чего голышом забралась под простыню. «Я сплю как Хенрик, — мелькнуло в голове. — Голышом. Почему в последнюю ночь его жизни на нем была пижама?»
Вопрос остался без ответа — Луиза заснула и проснулась только в полдень. Вышла на улицу, направилась к порту, прогулялась до здания Оперы и зашла перекусить в итальянский ресторан. Было прохладно, но солнце пригревало. Она выпила вина и попыталась решить, что делать. Артур говорил с посольством. Еще он связался с кем-то из Общества дружбы, кто якобы располагал информацией о шведах-иммигрантах. Но Арон ведь не иммигрант. Он не позволит себя регистрировать. Он — человек, всегда имеющий как минимум два входа и выхода из своего укрытия.