Я вошла, одарив верзилу благодарственной улыбкой и втайне надеясь, что Лудовина там не окажется, но моим надеждам не суждено было сбыться: по залу за мячом бегали двое: Роман Петрович и юноша-подросток.
— Вот, видите, всех уже разобрали. Так вы позвоните, узнайте… — сочувственно обратился ко мне детина. — С тренером поговорите…
— Да, спасибо вам большое, я, конечно, позвоню, думаю, что ребенка забрали, — пробормотала я.
— Роман! — заорал детина густым басом и замахал ручищами. — Давай сюда!
Кажется, по моей спине заструился холодный, нет, ледяной, ручей. Лудовин остановился, обернулся, замер на мгновение, пнул мяч, что-то сказал своему партнеру и, прихрамывая, двинулся в нашу сторону.
— Вот, Роман, тут дама за ребенком пришла, побеседуй… да и не забудь, завтра в десять в Кавголово!
- Как, я не сплю? Здравствуйте, Дарья Васильевна, — сказал Лудовин, бросив на меня быстрый взгляд. — Да, я помню, — это было адресовано разговорчивому амбалу. — Вы за Василием приехали? А его уже отец забрал, — это мне.
— Странно, значит, получилась какая-то путаница, — пробормотала я.
Детина, оказавшийся главным тренером школы, удалился, попрощавшись и слегка удивившись нашему знакомству. Мы молчали, глядя в разные стороны. Я ругала себя за то, что затеяла всю эту авантюру. О чем думал Лудовин, мне было, само собой, неведомо, но молчание он нарушил первым.
— Дарья Васильевна, раз уж так получилось, и если вы не торопитесь, давайте… давайте сходим куда-нибудь, поужинаем. Если вы не против…
— Нет, я совсем не против, Роман Петрович, — ответила я.
— Голодный, как черт… — добавил он. — Вы подождете меня, я переоденусь…
— Да, я подожду, Роман Петрович.
Он шагнул в сторону, потом вернулся на место, взъерошил волосы, снова шагнул.
— Я сейчас, быстро, вы посидите… вон там, на скамье.
Он махнул рукой в направлении скамеек, стоящих вдоль стены зала.
— Нет, спасибо, я лучше здесь постою… идите… — пробормотала я. — Идите…
Он пошел, затем вернулся, спросил:
— Вы можете звать меня просто Романом?
— Могу, — ответила, чувствуя, что почему-то постыдно краснею.
— Я рад, — бросил он, уходя в очередной раз.
Я вышла в коридор и села на скамью, но вскоре пожалела, что не последовала приглашению Романа подождать его в зале, потому что ко мне тут же пристроился и начал нахально клеиться возникший из недр школы футболист. Через пять минут пикировки я мысленно помянула неформальными словами рогатое существо, которое занесло меня в эти стены. Еще через пять минут я обрубила все концы, объявив нахальному пикаперу, что жду Романа Петровича Лудовина по делу и прошу не доставать меня пустыми разговорами. Футболист по имени Артем попытался противопоставить свою кандидатуру лудовинской, затем увял, пробормотал, что тому вечно везет, и удалился, а я увяла еще больше, поднялась со скамьи и шагнула в сторону выхода, снова поминая рогатого. Конечно, а чего же я ожидала? Явилась, клюнула, заглотила наживку! Которая я у него по счету за неделю, хотелось бы знать? Нет, не хотелось бы!