— Что случилось? — спросила я, когда прошла чуть ли не минута.
— Нет, так, ничего, — ответил он, с шумом вытянул стул и сел, прекратив созерцать меня и переключившись на осмотр интерьера кабинета.
— Давайте вашу объяснительную, я ознакомлюсь, — сказала я.
— Знаете ли, я ее еще не написал…
— Как это не написали? И зачем же вы тогда сюда явились?
— Так это же вы распорядились, чтобы я срочно в офис ехал …
— Я? Когда?
— Ну… с утра Семенычу позвонили, он меня силой вытолкал с работы, я вот так, как есть, и приехал.
Я взглянула на него. Потертая кожаная куртка, под ней — видавший виды свитер. Прядки темных волос падают на лицо, которое вдруг показалось мне знакомым. Ну конечно, оно мне знакомо, я же видела его вчера. Что за глупое удивление? И с чего это я решила разыгрывать демократичного руководителя перед каким-то там чернорабочим? Испугалась СМИ? Что за чушь?
— Значит так! Берите у секретаря бумагу и пишите! — рыкнула я, разозлившись и отбросив прочь план взять под контроль данный случай. Пусть Рита этим и занимается! — Идите, напишите, и принесете… хотя, нет, оставьте у секретаря… Идите…
Мне показалось, что он хмыкнул, когда поднимался со стула.
— Ну что ж, до свидания, — сказал он, направляясь к двери.
Я посмотрела ему вслед, он слегка прихрамывал, но при этом походка у него была довольно легкая… Не повредил ли он ногу вчера, когда вытаскивал из бетона узбека?
Через полчаса, зарывшись в дела, я совершенно позабыла о хромом рабочем и его объяснительной. Ближе к обеду позвонил Федор и предложил сходить вместе перекусить в нашу любимую харчевню. Я вышла в приемную и в ожидании сообщения, что он подъехал, машинально перебирала бумаги, лежащие на столе секретарши.
«Объяснительная, — прочитала я на листе, исписанном размашистым почерком. –
Я, Лудовин Роман Петрович, 15 сентября сего года занимался обычным делом, то есть нес носилки с бетоном вместе с Урузбековым Алимом, который при переходе через небрежно сколоченные мостки, споткнулся и упал вниз, в котлован. Я спустился и помог ему выбраться из жидкого бетона. Удостоверяю, что Урузбеков был трезв, потому что он вообще не пьет.
Но что удивительно в тот же день 15 сентября я оказал помощь еще одному человеку, утром в метро вовремя перехватил женщину, которая чуть не выпала из вагона на перрон. Эта женщина затем неплохо отшила меня. Ну вот, отклонился от сути. Вышло плохо, видно сразу, работал по приказу.
16 сентября 2008 г.
Лудовин Р.П. рабочий 2-го разряда».
— Аня! Аня! — заорала я, потрясая листом. — Что это такое?!
Перепуганная секретарша вскочила, грохнув пальцами по клавиатуре.