— Да, — согласился доктор. — Вероятно, так.
— Ну вот. Теперь вроде все на своих местах. — Саймон повернулся к Аллейну. — Или не все?
— Да, действительно, все на своих местах, — подтвердил тот, — но если как следует приглядеться… А теперь прошу быть повнимательнее. Я еще с вами не закончил. Скажите мне вот что. Насколько я уловил, вы находились у заднего выхода или уже за стеной, и там же появился Эрни Андерсен?
— За стеной — если точно.
— И что же там произошло?
— Я же вам говорил. После морриса должен был идти Ральф. Ну, я вышел покурить, пока он там игрался. Выкурил папироску, размял ноги. Слышу, Ральф тоже вроде бежит и народ вслед смеется. А потом Капрал — это я так Эрни называю, он у меня в войну денщиком был — вдруг выбежал, злой, весь трясется — такое с ним бывает. Не знаю уж, какая муха его укусила. А тут как раз Ральф подоспел и вернул ему секач. Ральф начал вроде как извиняться, но я ему сказал, что лучше не стоит. Он и отстал.
— А потом?
— Ну а потом мне уже было пора возвращаться. Я вернулся. И Эрни тоже.
— А кто же бросил в костер смолу?
— Никто не бросал. Это я случайно задел бочонок своим задним мостом. Чертовы доспехи! Торчат во все стороны — не повернуться. Зато костерчик хоть хорошо разгорелся! — добавил он, смягчаясь.
— Значит, вы пошли обратно на арену. Вместе с Эрни?
— Точняк.
— А куда именно вы пошли?
— Ну, куда Эрни, я не знаю. А я лично — прямо на сцену. — Он прикрыл глаза, словно пытаясь мысленно вернуться во вчерашний день. — Ребята начали последний танец. Кажется, в этот раз я действительно подошел близко к дольмену, потому что помню, что камень мне мешался перед глазами. Ну а потом я прошел вправо и занял свое место.
— А вы видели за дольменом Лицедея?
— Вроде как видел. Много там увидишь через эту дурацкую дыру. Туловище со всех сторон выступает — на три фута вокруг земли не видать.
— Понятно. А как вы думаете, могли вы толкнуть кого-нибудь и не заметить?
Саймон, хлопая глазами, уставился на Аллейна. Вид у него был такой, будто его сейчас стошнит.
— Интересная мысль, скажу я вам, — протянул он.
— Припоминаете что-нибудь подобное?
Некоторое время он, нахмурившись, изучал свои руки.
— Господи, да откуда ж мне знать… Не знаю я… Да не помню я такого…
— А почему вы не дали Эрни Андерсену ответить на вопрос, когда я спросил у него, не он ли?
— Да потому, — не задумываясь ответил Саймон, — что я слишком хорошо знаю Эрни. У парня точно чердак дырявый. Со странностями он у нас. Раньше я присматривал за ним. У него же случаются припадки. Я это знал. Вот и сделал его вроде как денщиком, чтобы он при мне был. — Саймон теперь бормотал себе под нос. — Знаете, как Эрни относился к своей вонючей собаке? Вот и я к нему что-то типа того. Уж я-то его знаю, сукина сына. А вчерашнее и вовсе его добило. Ведь у него вчера был припадок, скажи, док? Поэтому он мог вам ляпнуть все что угодно — что он это убил, и что не он. Вообще он как-то странно боится крови, и потом, у него всякие завороты насчет этого дурацкого танца, камня и прочей ерунды. С него станется прийти и признаться в преступлении, которого он вовсе не совершал.